Потери населения России в 2000-2008 гг., обусловленные алкоголем:
масштабы, структура, тенденции

Семенова В.Г.¹, Антонова О.И.², Евдокушкина Г.Н.³, Гаврилова Н.С.⁴ (Опубликовано в электронном научном журнале "Социальные аспекты здоровья населения" 01.07.2010 г., адрес: http://vestnik.mednet.ru/content/view/188/27/)

Алкоголизм является одним из традиционных и наиболее значимых источников избыточной смертности населения России⁵. К сожалению, закрытость статистики смертности в советский период и тотальный запрет эпидемиологических исследований алкогольных проблем не позволили оценить масштабы потерь, обусловленных алкоголизацией населения России вплоть до конца 80-х годов прошлого века⁶. Только в 1989 г., после снятия грифа «Для служебного пользования», оказалось возможным оценить часть потерь вследствие алкоголизации российского населения, в основном от случайных отравлений алкоголем. Однако учет только этих, напрямую обусловленных злоупотреблением алкоголем смертей, показал, что в разгар кризиса 90-х годов прошлого века случайные отравления алкоголем занимали лидирующее место среди внешних причин смерти женского населения и 2-е место – у мужского населения России⁷.

Между тем, полный учет алкогольной смертности далеко не ограничивается случайными отравлениями алкоголем: с одной стороны, в эту рубрику входят не все алкогольные отравления, с другой – вне круга исследуемых проблем оказались потери вследствие разного рода соматической патологии, обусловленной потреблением алкоголя. Так, в настоящее время в принятую в России краткую номенклатуру причин смерти вошли, помимо случайных отравлений алкоголем (Х45), хронический алкоголизм и алкогольные психозы (F10) и алкогольная болезнь печени (К70).

Безусловно, этими причинами последствия алкоголизма не исчерпываются. Острота проблемы потребовала возможно более полного учета потерь, обусловленных алкоголем, что сделало необходимым расширение краткой номенклатуры причин смерти с выделением всех причин смерти, связанных с потреблением алкоголя.

Сразу укажем, что эти оценки были проведены для 12 причин смерти, алкогольная этиология которых не вызывает сомнений:

1. Психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя (F10);
2. Дегенерация нервной системы, вызванная алкоголем (G31.2);
3. Алкогольная полиневропатия (G62.1);
4. Алкогольная миопатия (G72.1);
5. Алкогольная кардиомиопатия (I42.6);
6. Алкогольная болезнь печени (алкогольный цирроз, гепатит, фиброз) (K70);
7. Алкогольный гастрит (К29.2);
8. Хронический панкреатит алкогольной этиологии (K86.0);
9. Алкогольный синдром плода (Q86.0);
10. Случайное отравление (воздействие) алкоголем (X45);
11. Преднамеренное самоотравление и воздействие алкоголем (X65);
12. Отравление и воздействие алкоголем с неопределенными намерениями (Y15).

Таким образом, из 12 причин смерти алкогольной этиологии 3 являются отравлениями, 1 относится к психическим расстройствам, 3 – к болезням нервной системы, 1 – к сердечно-сосудистым заболеваниям, 3 – к болезням органов пищеварения, 1 (алкогольный синдром плода) входит в число пороков развития.

Целью настоящего исследования является оценка суммарных потерь населения России, обусловленных потреблением алкоголя, как вследствие внешних, так и соматических причин смерти, их масштаба, тенденций и структуры в зависимости от возраста и пола умерших, в первое десятилетие ХХI в.

Укажем, что вследствие малых чисел умерших от некоторых конкретных нозологий, анализ будет проводиться в контексте классов причин смерти, к которым относятся данные причины, с выделением ведущей патологии.

Смертность населения детских и юношеских возрастов, обусловленная алкоголем

Алкоголизм, как и другие девиантные формы поведения, начинает формироваться в юности. При этом логично было бы предположить, что основные потери, обусловленные алкоголизмом, определяются внешними причинами, а именно, алкогольными отравлениями: соматическая патология подразумевает достаточно долгий период формирования и, следовательно, воздействия фактора риска – алкоголя. Тем не менее, можно констатировать, что при почти 2-кратном снижении смертности от алкогольных отравлений (на 48,3% у юношей и на 43,5% у девушек), в 2000-2008 гг. смертность от алкогольной кардиомиопатии у юношей выросла вдвое, у девушек – более чем вдвое (с 0,04 и 0,02 до 0,08 и 0,05 на 100000 соответствующего населения), смертность от болезней органов пищеварения, обусловленных алкоголем – от нулевых значений в 2000 г. до 0,08 и 0,02 на 100000 соответственно в 2008 г.

При этом следует отметить, что число умерших вследствие злоупотребления алкоголем в детских и подростковых возрастах крайне мало: так, в 2008 г. от искомых причин (и внешних, и соматических) умерло 142 человека (104 юноши и 38 девушек). Однако из табл. 1-2 видно, что среди умерших от соматических причин алкогольной этиологии в течение всего периода исследования стабильно определяющей являлась алкогольная кардиомиопатия при возрастающем (с 5,4% до 45,8%) вкладе болезней органов пищеварения, обусловленных алкоголем, представленных алкогольной болезнью печени, за счет алкогольной болезни печени (в основном – алкогольного цирроза). Таким образом, если в 2000 г. доля алкогольной кардиомиопатии и алкогольной болезни печени среди молодежи, умершей от алкогольной соматики, составила 55% и 5,4%, то в 2008 г. вклад этих причин сравнялся (45,6% и 45,8% соответственно).

Из рис. 1 видно, что позитивные тенденции смертности, обусловленной алкоголизмом, среди населения детских и подростковых возрастов, отмеченные в 2000-2008 гг., когда показатели снизились на 31% в мужской и на 16,7% в женской популяции, формируются за счет алкогольных отравлений – смертность молодежи от соматических патологий в этот период выросла в 2,4 и 3,8 раза соответственно.

Такие тенденции обусловили существенное изменение структуры алкогольной смертности: из табл. 3-4 видно, что вклад алкогольных отравлений в алкогольную смертность в период исследования снизился с 90,7% и 91,6% до 68% и 62,2%, доля алкогольной соматики выросла с 9,3% и 8,4% до 32% и 37,8% соответственно.

Поскольку, как уже указывалось, в детских и подростковых возрастах число умерших от злоупотребления алкоголем является крайне низким, весьма малой является и алкогольная компонента смертности детей и подростков: в период исследования она составила 0,3%-0,5% в мужской и 0,2% в женской популяции (рис. 2). В травмах и отравлениях, определяющих смертность в этих возрастах, алкогольная компонента в отдельные годы возрастала до 1% и 0,7% соответственно, однако следует отметить некоторую тенденцию к снижению значимости алкогольной компоненты среди смертности от внешних причин: если в 2000 г. искомый показатель составил 1% и 0,7%, то в 2008 г. снизился до 0,7% и 0,5% соответственно.

Смертность лиц младших трудоспособных возрастов, обусловленная алкоголем

Для лиц младших трудоспособных возрастов (20-39 лет) нулевые годы характеризовались разнонаправленными тенденциями смертности, обусловленной алкоголем: до 2005 г. наблюдался рост показателя, 1,5-кратный у мужчин и 2-кратный у женщин, после 2005 г. – его снижение (соответственно на 30,3% и 23,9%). Вследствие подобной динамики в 2000-2008 гг. алкогольная смертность молодых мужчин выросла на 5,5%, их ровесниц – более чем полуторакратно (рис. 3).

Эти тенденции определялись и алкогольными отравлениями, и соматической патологией, однако если смертность от алкогольных отравлений в 2000-2005 гг. выросла на 11,4% и 19,7%, то смертность от обусловленной алкоголизмом соматики – в 2,4 и 3,2 раза соответственно. Позитивные тенденции последних лет исследования были более выраженными для алкогольных отравлений: темпы снижения показателя от этих причин более чем вдвое превышали темпы снижения смертности от соматики (41,6% против 19,1% у мужчин и 38,2% против 15,9% у женщин). Вследствие этого смертность от алкогольных отравлений в 2000-2008 гг. снизилась более чем на треть у мужчин и более чем на четверть у женщин на фоне почти 2-кратного роста (на 90,5%) ее от соматических патологий у мужчин и 2,7-кратного – у женщин (рис. 3).

Однако следует отметить замедление позитивных тенденций в последний год исследования, определяющееся соматикой: так, если у мужчин среднегодовые темпы снижения смертности от соматических патологий в 2005-2007 гг. составили 5,8%, то в 2007-2008 гг. – 2%, у женщин же в последний год исследования показатель вырос на 2,6% (против среднегодового снижения на 6% в 2005-2007 гг.). При этом среднегодовые темпы снижения смертности от алкогольных отравлений у мужчин снизились крайне незначительно (10,2% против 11,7%), у женщин же они существенно возросли (13,4% против 9,6%). Подобное соотношение привело к тому, что общая смертность, определяющаяся алкоголизмом, в последний год исследования снизилась на 5,6% и 2,7% (против 8,7% и 7,3% среднегодового снижения в 2005-2007 гг.).

Отметим, что среди смертей от алкогольных отравлений 4 (3 мужчин и 1 женщина) пошли в текущий учет как самоубийство (преднамеренное самоотравление и воздействие алкоголем, X65), еще 513 (427 мужчин и 86 женщин) – как отравление и воздействие алкоголем с неопределенными намерениями (Y15). Таким образом, смерти от алкогольных отравлений 517 человек 20-39 лет были учтены как самоубийства и, в основном, как повреждения с неопределенными намерениями. Отметим, что, согласно МКБ-10, блок «повреждения с неопределенными намерениями» «включает случаи, когда доступной информации недостаточно, чтобы медицинские и юридические эксперты могли сделать вывод о том, является ли данный инцидент несчастным случаем, самоповреждением или насилием с целью убийства или нанесения повреждений». Поскольку мы имеем дело с российскими реалиями, подобные затруднения (как и квалификация алкогольных отравлений как самоубийство) вызывает, как минимум, недоумение. Тем не менее, среди лиц младших трудоспособных возрастов доля подобных случаев приблизилась в 2008 г. к 10% (8,4% у мужчин и 7,7% у женщин) среди алкогольных отравлений.

Что касается соматической патологии, обусловленной алкоголизмом, то наиболее выраженные негативные тенденции в 2000-2008 гг. отмечались для болезней органов пищеварения, обусловленных алкоголем (рост в 3,2 и 4,6 раз соответственно), а также для алкогольной кардиомиопатии (рост на 81,7% и в 2,3 раза соответственно). Интересно, что для болезней нервной системы, обусловленных алкоголизмом, наблюдались разнонаправленные тенденции среди мужчин и женщин (соответственно более чем 2-кратный рост и снижение до нулевых уровней у женщин). Следует также отметить, что если у мужчин уровень смертности от «Психических и поведенческих расстройств, вызванных употреблением алкоголя» (т.е. комплекс тех состояний, которые в быту называются хроническим алкоголизмом) в 2008 г. практически не отличался от такового в 2000, то у женщин он вырос в 1,5 раза (рис. 4).

Таблица 1. Нозологический профиль смертности мужского населения России вследствие соматических патологий, обусловленных алкоголем, в 2000-20008 гг.

Таблица 2. Нозологический профиль смертности мужского населения России вследствие соматических патологий, обусловленных алкоголем, в 2000-20008 гг.

В течение всего периода исследования и у мужчин, и у женщин младших трудоспособных возрастов, среди соматических патологий, обусловленных алкоголизмом, доминировала алкогольная кардиомиопатия, однако если у мужчин ее значимость оставалась достаточно стабильной, варьируя в пределах 55%-60%, то у женщин ее вклад достаточно последовательно снижался, составив в 2008 г. 47,7% (против 54,6% в 2000 г.). При этом и у мужчин, и у женщин наблюдался стабильный рост значимости болезней органов пищеварения, обусловленных алкоголизмом: в 2008 г. их доля составила соответственно 28,8% и 38,9% против 17,3% и 22,6% в 2000 г. Подчеркнем, что среди заболеваний желудочно-кишечного тракта явно доминировал алкогольный цирроз печени: так, в 2008 г. его вклад превысил 60% и в мужской и в женской популяции. На 3-м месте в течение всего периода исследования находился хронический алкоголизм (F10), однако его значимость снизилась за период исследования почти вдвое: если в 2000 г. она составляла 20% и 18,2%, то в 2008 г. – 10,6% и 9,9% (табл. 1-2).

В целом же у лиц младших трудоспособных возрастов наблюдается тенденция, отмеченная в самой младшей возрастной группе: происходит стабильное замещение смертности от алкогольных отравлений смертностью от алкогольной соматики: если в 2000 г. безусловно доминировали алкогольные отравления, вклад которых составил 67,8% у мужчин и 59,8% у женщин, то в 2008 г. их доля снизилась до 41,8% у мужчин и 29,2% у женщин. При этом значимость алкогольной соматики выросла от 32,2% и 40,2% до 58,2% и 70,8% соответственно. Отметим, что нарастание значимости алкогольной соматики происходило в течение всех нулевых годов, независимо от тенденций алкогольной смертности, причем если у мужчин смена рангов произошла в 2005 г., то у женщин – в 2002 г., в период роста алкогольной смертности (табл. 3-4).

Таблица 3. Распределение смертности мужского населения России, обусловленной алкоголем, по типу патологии, в 2000-2008 гг.

Таблица 4. Распределение смертности женского населения России, обусловленной алкоголем, по типу патологии, в 2000-2008 гг.

Обсуждая значимость алкоголизма как фактора риска среди населения младших трудоспособных возрастов, следует отметить одну достаточно тревожную тенденцию: возросший, по сравнению с 2000 г., вклад алкогольной смертности в общую: если в 2000 г. он составил 8,3% и 7,4%, то в 2008 г. – 9,9% и 10,9% соответственно. Безусловно, по сравнению с 2005 г., когда практически каждый 8-й из умерших молодых людей (20-39 лет) погибал от злоупотребления алкоголем и его последствий, ситуация улучшилась, однако уже в 2003 г. наметились и все более усиливаются гендерные диспропорции: если до 2003 г. вклад алкогольной компоненты в общую смертность молодых мужчин был выше, чем у их ровесниц, то после 2003 г. ситуация изменилась, и у женщин алкогольная компонента превышает таковую у мужчин (рис. 5).

Еще более тревожной выглядит ситуация в контексте ее составляющих: так, алкогольная компонента смертности от болезней системы кровообращения и органов пищеварения, ведущих среди алкогольной соматики, выросла в период исследования от 12% и 12,2% до 20,9% и 23,8% и от 14,1% и 15,3% до 23,8% и 29% соответственно. Таким образом, в настоящее время каждая 5-я кардиологическая смерть молодых мужчин и каждая 4-я их ровесниц напрямую определяется алкоголизацией, что касается болезней органов пищеварения, то злоупотреблением алкоголя определяется каждая 4-я смерть молодых мужчин и почти каждая 3-я молодых женщин. Позитивные сдвиги в этом отношении отмечены только для внешних причин: суммарный вклад алкогольных отравлений в 2000-2008 гг. снизился с 9% до 7,8% у мужчин и с 9,7% до 8,7% у женщин.

Смертность, обусловленная алкоголем, среди лиц старших трудоспособных возрастов

Алкогольная смертность населения старших трудоспособных возрастов (40-59 лет) характеризуется закономерностями, близкими к таковым среди 20-39-летних: в 2000-2005 гг. наблюдался рост показателя, 63,4%-ный у мужчин и 76%-ный у женщин, в подавляющей степени обусловленный алкогольной соматикой, смертность от которой выросла в 2,4 раза у мужчин и в 2,6 раза у женщин (против 11,9%- и 4,1%-ного роста смертности от алкогольных отравлений). В 2005-2008 гг. смертность от алкогольной соматики снизилась на четверть (на 24,3% и 25,1% соответственно) против 40%- и 42,9%-ного снижения смертности от алкогольных отравлений. Вследствие подобной динамики в 2000-2008 гг. алкогольная смертность 40-59-летних мужчин выросла на 13,4%, женщин – на 21,6%, при 32,9%-ном снижении смертности от алкогольных отравлений и 77,9%- и 2-кратном росте – от алкогольной соматики. Однако, если у 20-39-летних в последний год исследования произошло замедление позитивных тенденций, то у 40-59-летних наметился рост показателя, причем если алкогольная смертность в целом в 2007-2008 гг. выросла на 1% у мужчин и 3,6% у женщин (против среднегодового снижения на 10,4% и 11,1% в 2005-2007 гг.), то смертность от алкогольной соматики выросла на 3,8% и 7,6% (против предшествующего среднегодового снижения на 9% и 10,1%). Позитивные тенденции, хотя и резко замедлившиеся (3,9% и 5,8% против 12,5% и 13,1% соответственно), удалось сохранить только для алкогольных отравлений (рис. 6).

Среди соматических причин смерти в 2000-2008 гг. наихудшие тенденции отмечены для болезней органов пищеварения, обусловленных алкоголем, смертность от которых выросла в 2,3 раза у мужчин и в 2,8 раза у женщин. Как и в более молодых возрастах, смертность от этих причин определяется алкогольным циррозом печени, от которого умерло 66,6% мужчин и 71,1% женщин этого блока причин.

Близкими к ним темпами (в 2,2 раза и в мужской и в женской популяции) росла смертность от болезней нервной системы и органов чувств, обусловленных алкоголем, а именно – дегенерацией нервной системы, вызванной алкоголем (G31.2). Смертность от алкогольной кардиомиопатии росла одинаковыми темпами у мужчин и женщин (85,2% и 86,1%). Уровень смертности от психических и поведенческих расстройств, вызванных употреблением алкоголя (F10), в 2000 и 2008 году был практически одинаковым (рис. 7).

В течение всего периода исследования и в мужской, и в женской алкогольной соматической смертности 40-59-летних доминировала алкогольная кардиомиопатия, которой было обусловлено более половины искомого показателя. При этом вклад алкогольной кардиомиопатии увеличивался в период роста показателя, затем стал снижаться, однако если у мужчин в 2008 г. он превышал показатель 2000 г. (61% против 58,6%), то у женщин оказался ниже последнего (52,2% против 55,4%). Значимость смертности от болезней органов пищеварения, обусловленных алкоголем (как уже указывалось, в основном это алкогольная болезнь печени, в частности – алкогольный цирроз) в нулевые годы достаточно последовательно росла, достигнув в 2008 г. 22,3% и 35,3% всей алкогольной соматической патологии (против 17,1% и 24,6% в 2000 г.). Значимость хронического алкоголизма снизилась почти вдвое и в мужской, и в женской популяции. Вклад болезней нервной системы оставался минимальным в течение всего периода исследования, с незначительным ростом в период роста алкогольной смертности и снижением при формировании позитивных тенденций показателя (табл. 1-2).

Говоря об алкогольных отравлениях, следует упомянуть, что 11 подобного рода смертей (10 мужчин и 1 женщина) отнесены к самоубийствам, в 1218 случаях причину смерти экспертам установить не удалось (они вошли в число повреждений с неопределенными намерениями). Таким образом, 8% смертей 40-59-летних мужчин и 6,4% смертей их ровесниц от алкогольных отравлений прошли под другими рубриками (в основном – повреждения с неопределенными намерениями).

Таким образом, в структуре общей алкогольной смертности 40-59-летних происходили отмеченные в более молодых возрастах изменения, а именно, замещение смертности от алкогольных отравлений на соматическую алкогольную смертность: так, если в 2000 г. вклад смертности от алкогольных отравлений превышал половину всей алкогольной смертности (58,2% и 54,9%), то в 2008 г. – только 34,4% и 26,8% соответственно, на фоне роста доли алкогольной соматики с 41,8% и 45,1% до 65,6% и 73,2% соответственно (табл. 3-4).

В целом же алкогольная компонента общей смертности 40-59-летних росла до 2005 г. и несколько снизилась в последние годы исследования, тем не менее, заметно превышая в 2008 г. исходные показатели (7,8% и 7% против 10,2% и 9,6%) (рис. 8). Таким образом, алкогольная компонента смертности населения старших трудоспособных возрастов была близка к таковой среди 20-39-летних, однако, в отличие от последних, алкогольная компонента мужчин 40-59 лет в течение всего периода исследования оказалась несколько ниже, нежели у их ровесниц. При этом следует отметить, что в 2008 г. алкогольная компонента кардиологической смертности 40-59-летних вдвое превышала таковую в 2000 г. (10,2% и 10,1% против 5% и 4,6% соответственно). Что касается болезней органов пищеварения, то алкогольная компонента в период исследования выросла с 12,3% и 13,5% до 21,7% и 24,1% соответственно. Таким образом, алкогольная компонента (алкогольные отравления) у населения старших трудоспособных возрастов в период исследования снизилась только среди внешних причин смерти (15,5% и 17,7% против 17% и 21,3% соответственно).

Смертность пожилого населения, обусловленная алкоголем

Алкогольная смертность населения пожилых возрастов (60 лет и старше) характеризуется тенденциями, отмеченными в более молодых возрастах: 70,5%-ным ростом показателя у мужчин и 81,8%-ным – у женщин до 2005 г. и 15,9%- и 28,3%-ным снижением в последний период исследования. Таким образом, в 2000-2008 гг. алкогольная смертность пожилых мужчин выросла на 43,3%, их ровесниц – на 30,3%. При этом негативные тенденции 2000-2005 гг. определялись в первую очередь смертностью от соматических патологий, обусловленных алкоголем: искомый показатель вырос соответственно в 2,4 и 2,8 раза против 12,4%- и 10,7%-ного роста смертности от алкогольных отравлений. Позитивные тенденции 2005-2008 гг., наоборот, определялись алкогольными отравлениями, смертность от которых снизилась на 31,5% и 42,5% против гораздо более медленного, 7,6%- и 21%-ного снижения смертности от алкогольной соматики.

Таким образом, рост алкогольной смертности в нулевые годы определялся алкогольной соматикой, смертность от которой выросла в 2,1 и 2,2 раза на фоне 23%- и 36,3%-ного снижения смертности от алкогольных отравлений. Как и среди населения трудоспособных возрастов, тревогу вызывают негативные сдвиги последнего года исследования, в течение которого алкогольная смертность пожилых мужчин выросла на 5%, женщин – на 0,5% (против среднегодового снижения на 6,6% и 9,5% в 2005-2007 гг.). Эти изменения обусловлены в первую очередь соматической патологией, смертность от которой выросла в 2007-2008 гг. на 7,7% и 4,4% (против предшествующего среднегодового снижения на 4,7% и 8,1%). Однако позитивные тенденции смертности от алкогольных отравлений в последний год также замедлились, особенно резко у мужчин (1,4% против предшествующих среднегодовых 10,2% у мужчин и 8,6% против 12,3% у женщин) (рис. 9).

Отметим, что среди пожилого населения в 2000-2008 гг. наиболее высокими темпами (в 3,7 и 4,1 раза) росла смертность от болезней нервной системы, обусловленных алкоголем, практически полностью представленных дегенерацией нервной системы, вызванной алкоголем (G31.2). На 2-м месте по темпам роста (в 2,7 и 2,9 раза) находились болезни органов пищеварения, обусловленные алкоголем, из которых более 70% пожилых мужчин и ¾ женщин умерли от алкогольного цирроза печени. Смертность пожилого населения от алкогольной кардиомиопатии в период исследования выросла в 2,4 и 2,1 раза соответственно. Единственной причиной, смертность от которой в 2000-2008 гг. практически не изменилась, были психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя (рис. 10).

Как и среди лиц старших трудоспособных возрастов, смертность от алкогольной соматики определялась в первую очередь алкогольной кардиомиопатией: этим заболеванием в течение всего периода исследования определялось более половины искомого показателя. Отметим, что значимость алкогольной кардиомиопатии возрастала в период роста алкогольной смертности, затем достаточно устойчиво снижалась. Однако если у женщин в 2008 г. вклад алкогольной кардиомиопатии оказался несколько ниже, чем в 2000 г. (52,5% против 55,1%), то у мужчин заметно превышал последний (56,3% против 51,4%). Значимость болезней органов пищеварения, обусловленных алкоголизмом (в основном сводящихся к алкогольной болезни печени, в частности, к алкогольному циррозу) в период исследования выросла (25,1% и 34,4% против 20,2% и 25,2% соответственно), хотя эти тенденции были не столь стабильными, как в более молодых возрастах. Резко снизился вклад хронического алкоголизма (психических и поведенческих расстройств, вызванных употреблением алкоголя): если в 2000 г. он составлял 23,9% и 17,1% и у мужчин эти состояния опережали алкогольную болезнь печени, то в 2008 г. – 11,1% и 8% соответственно. При этом пожилые оказались единственной возрастной группой, в которой наблюдался достаточно стабильный и существенный рост вклада дегенерации нервной системы, вызванной алкоголем: в 2008 г. он составил 7,5% и 5,1% против 4,5% и 2,7% в 2000 г. (табл. 1-2).

Говоря об алкогольных отравлениях, следует отметить, что в 2008 г. 2 смерти пожилых мужчин были квалифицированы как самоубийство, среди женщин таковых зафиксировано не было, причину (убийство, самоубийство, несчастный случай) еще 262 смертей (194 мужчины и 68 женщин) от алкогольных отравлений эксперты установить затруднились, и они были учтены как повреждения с неопределенными намерениями. Таким образом, 7,5% смертей от алкогольных отравлений пожилых мужчин и 6,3% - пожилых женщин были учтены под другими рубриками (как правило, повреждения с неопределенными намерениями).

Характеризуя основные сдвиги в картине алкогольной смертности пожилых, следует указать на закономерности, отмеченные в более молодых возрастах: замещение алкогольных отравлений алкогольной соматикой. При этом если в 2000 г. алкогольными отравлениями было обусловлено 52,8% алкогольной смертности мужчин и 56% - женщин против 47,2% и 44%, приходящихся на алкогольную соматику, то в 2008 г. картина изменилась достаточно радикально: алкогольными отравлениями определялось менее 30% алкогольной смертности пожилого населения России, алкогольной соматикой – более 70% и в мужской и в женской популяции (табл. 3-4).

Говоря о вкладе алкогольной смертности в общую смертность пожилого населения, нельзя забывать, что речь идет о возрастах наступления естественной смерти всех – и пьющих, и непьющих, о периоде максимального уровня смертности. Поэтому вполне предсказуемой представляется низкая алкогольная компонента смертности пожилых, не превысившая 2% у мужчин и 1% у женщин. Тем не менее, следует отметить возрастание алкогольной компоненты: в период исследования вклад алкогольной смертности в общую смертность пожилых мужчин вырос с 1% до 1,6%, пожилых женщин – с 0,5% до 0,7%, причем алкогольная компонента у пожилых мужчин в течение всего периода исследования была значимо выше, нежели у их ровесниц (рис. 11). Еще ниже оказывается алкогольная компонента кардиологической смертности пожилых – доминирующей причины смерти в этих возрастах, однако следует отметить, что за период исследования она выросла вдвое: от 0,4% и 0,2% до 1% и 0,4% соответственно. При гораздо более высокой значимости алкогольной компоненты смертности от болезней органов пищеварения, также отмечается ее более чем 2-кратный рост: 9,4% и 6,2% против 4,1% и 2,5% соответственно. Единственным классом причин, где наблюдается снижение алкогольной компоненты, оказались травмы и отравления: в период исследования ее значимость снизилась с 10,5% и 10% до 9,4% и 7,9%.

Можно отметить, что алкогольная компонента пожилого населения оказалась близка к таковой в самой младшей группе населения, однако эта ситуация имеет различную природу: если у подростков она сформировалась за счет крайне малого числа умерших вследствие причин, обусловленных алкоголем, то у пожилых – за счет очень высокой общей смертности, определяющейся преклонным возрастом данной группы населения.

Таким образом, можно констатировать, что совокупная смертность взрослого (старше 20 лет) населения России, обусловленная алкоголем, в 2000-2008 гг. характеризовалась общими закономерностями, половозрастная специфика носила частный характер: во-первых, во всех половозрастных группах до 2005 г. наблюдались негативные, после 2005 г. – позитивные тенденции. При этом в последний год исследования позитивные тенденции представляются во многом исчерпанными: у населения младших трудоспособных возрастов они существенно замедлились, у лиц старших трудоспособных возрастов наметился рост показателей.

Во-вторых, совокупная смертность взрослого населения в период исследования выросла во всех возрастах, и во всех возрастах это определялось ростом соматической алкогольной смертности на фоне снижения показателей от алкогольных отравлений. При этом, однако, в мужской популяции наиболее негативные тенденции отмечены для лиц пожилых возрастов: при максимальных темпах роста смертности от алкогольной соматики наблюдались минимальные темпы снижения смертности от алкогольных отравлений. Наиболее благоприятно ситуация складывалась у мужчин младших трудоспособных возрастов. У женщин же в группе риска оказались 20-39-летние, негативные тенденции соматической смертности которых являлись максимально, позитивные тенденции смертности от алкогольных отравлений – минимально выраженными. В целом же можно отметить, что в трудоспособных возрастах ситуация складывалась хуже у женщин, нежели у мужчин.

В-третьих, за счет сформировавшихся тенденций роста смертности взрослого населения от алкогольной соматики на фоне ее снижения от алкогольных отравлений произошло принципиальное изменение картины алкогольной смертности: если в 2000 г. у всего взрослого населения она определялась в большей мере алкогольными отравлениями, то в 2008 г. лидирующими оказались соматические причины алкогольной этиологии, причем и у мужчин и у женщин вклад алкогольной соматики увеличивался с возрастом. В целом же почти 2/3 мужской и ¾ женской алкогольной смертности определялись разного рода соматической патологией.

В-четвертых, существенные сдвиги отмечены и в структуре алкогольной соматики: при сохранении лидирующего положения алкогольной кардиомиопатии ее вклад во всех возрастах заметно снизился на фоне роста доли алкогольной болезни печени (в основном – алкогольного цирроза печени). При этом наблюдалось значительное снижение вклада психических и поведенческих расстройств, вызванных употреблением алкоголя. Значимость дегенерации нервной системы, вызванной алкоголем, в течение всего периода исследования оставалась минимальной, а ее изменения носили флуктуационный характер.

В-пятых, нозологическая структура алкогольной соматической смертности взрослого населения характеризуется весьма устойчивой закономерностью: максимальный вклад алкогольной кардиомиопатии наблюдается в старших, алкогольной болезни печени – в младших трудоспособных возрастах (у женщин это соотношение является менее выраженным и менее устойчивым в динамике).

В-шестых, ощутимая часть алкогольных отравлений (приближающаяся к 10% у трудоспособного населения и превышающая 5% у населения старших возрастов) проходит под другими рубриками, в основном – среди повреждений с неопределенными намерениями (Y15).

В-седьмых, алкогольная компонента общей смертности российского населения в 2000-2008 гг. ощутимо выросла, и в настоящее время составляет около 10% общей смертности трудоспособного населения. При этом у лиц младших трудоспособных возрастов она превышает 20% кардиологической смертности и приближается 25%-30% смертности болезней органов пищеварения, т.е. является существенно более высокой, нежели для внешних причин (менее 10%). У населения старших трудоспособных возрастов вклад алкогольной компоненты в кардиологическую смертность превышает 10%, в смертность от болезней органов пищеварения – 20%, что превышает таковой для травм и отравлений (16%-18%). Только у лиц младших трудоспособных возрастов алкогольная компонента у женщин превышает таковую в мужской популяции.

Единственной возрастной группой, в которой отмечено снижение алкогольной смертности, являются дети и подростки. Тем не менее, в целом детская и подростковая смертность, обусловленная алкоголем, в целом характеризуется отмеченными закономерностями, но в этих возрастах ее уровень определяется алкогольными отравлениями (при возросшей, тем не менее, значимости соматики).

Подчеркнем, что эти выводы стали возможными только при расширении краткой номенклатуры причин смерти, особенно при выделении алкогольной кардиомипатии в отдельную рубрику.

В заключение отметим, что отмеченные масштабы алкогольных потерь являются далеко не окончательными: в рамках официальной статистики можно оценить только те случаи, когда в медицинском свидетельстве о смерти указан диагноз, напрямую свидетельствующий об алкогольной этиологии данного заболевания. Между тем, «алкогольный» диагноз соматической патологии возможен только в тех случаях, когда алкогольный статус умершего документально подтвержден (учет в наркологическом диспансере, заключение нарколога). Поскольку эти обстоятельства далеко не всегда удается соблюдать, существенная часть патологий алкогольной этиологии проходит под другими рубриками, например, вместо «алкогольной кардиомиопатии» (I42.6) в медицинской свидетельстве о смерти значится «кардиомиопатия неуточненная» (I42.9), токсическое поражение печени (K71), а также разного рода неуточненные заболевания печени в российских реалиях вполне могут быть использованы в качестве диагноза при алкогольных поражениях печени.

Еще один значительный резервуар алкогольных смертей – класс «Симптомы, признаки и отклонения от нормы, выявленные при клинических и лабораторных исследованиях, не классифицированные в других рубриках», куда при желании можно включить любую смерть, особенно внезапную.

Однако эти проблемы не могут быть решены усилиями статистических органов, для этого необходимы, во-первых, изменения в нормативно-правовой базе, во-вторых, принципиально иное состояние патологоанатомических служб и судебно-медицинской экспертизы.

Тем не менее, даже опираясь только на расширенные официальные данные, можно констатировать: в 2000-2008 гг. вследствие алкоголизма Россия потеряла 606708 мужчин и 209636 женщин, т.е. более 800 тысяч жизней.

¹ ФГУ ЦНИИОИЗ, Москва
² Росстат, Москва
³ ФГУ ЦНИИОИЗ, Москва
⁴ Центр демографии и экономики старения, Университет Чикаго, США
⁵ Немцов А.В. Тенденции потребления алкоголя и обусловленные алкоголем потери здоровья и жизни в России в 1946-1996 гг. – В: Алкоголь и здоровье населения России. /Ред. Демин А.К. – М.: Российская ассоциация общественного здоровья, 1998. – С. 98-107; Немцов А.В. Алкогольная смертность в России, 1980-1990-е гг. – М., 2001. – 295 с.; Немцов А.В. Алкогольная история России: новейший период. – М.: Книжный дом «Либроком», 2009. – 320 с.; Здоровье населения России в социальном контексте 90-х годов: проблемы и перспективы. /Ред. Стародубов В.И., Михайлова Ю.В., Иванова А.Е. – М.: Медицина, 2003. – 248 с.
⁶ Немцов А.В. Алкогольная история России: новейший период. – М.: Книжный дом «Либроком», 2009. – 320 с.
⁷ Здоровье населения России в социальном контексте 90-х годов: проблемы и перспективы. /Ред. Стародубов В.И., Михайлова Ю.В., Иванова А.Е. – М.: Медицина, 2003. – 248 с.; Семенова В.Г. Обратный эпидемиологический переход в России. – М.: ЦСП, 2005. – 287 с.; Иванова А.Е., Семенова В.Г. Смертность: факторы, группы риска, оценка потерь. – В: Стратегия демографического развития России / Ред. Кузнецов В.Н., Рыбаковский Л.Л. – М.: ЦСП, 2005. – с.21-38.