"Неформалы" в российской экономике
		Над темой номера работали Владимир ГИМПЕЛЬСОН Анна ЗУДИНА

Где распространена неформальная занятость?

Изначально исследования неформальности на рынке труда были ограничены развивающимися странами (поскольку неформальный сектор считался атрибутом недоразвитости). Применительно к развитым странам речь шла преимущественно о периферийных рабочих местах, вторичном рынке труда и т.п., однако впоследствии было признано, что и в этих странах существуют многие виды занятости, которые можно считать неформальными¹⁴. Для определения границ неформальности в развитых странах применялись различные критерии и их комбинации: экономические (отсутствие регистрации трудовой деятельности, уклонение от уплаты налогов, размер предприятия и др.), политические (недостаточное государственное регулирование), статистические (систематические искажения в измерении валового национального продукта), социальные (автономия или гибкость занятости, отсутствие доступа к системе социальной зашиты, профессиональный статус)¹⁵.

Общепризнанно, что неформальность относительно широко распространена в Средиземноморских странах Европы (Италии, Испании, Португалии, Греции, Кипре), где она часто имеет форму микропредпринимательства и самозанятости. Но и в тех странах Европы, которые максимально привержены закону, наблюдается её определенный рост. Он может иметь разное происхождение и, в частности, быть связан с притоком мигрантов из развивающихся стран и их включением в слаборегулируемые сегменты рынка труда.

Дополнительный интерес к этой проблеме в развитых странах стимулируется быстрым распространением различных форм нестандартной (атипичной, неустойчивой, нестабильной) занятости¹⁶. В этом случае основной фокус сделан не на регулировании как таковом, а на смене доминирующей формы трудовых отношений, которая частично выводит наемный труд из-под действующего регулирования. Нестандартная занятость в этом случае ассоциируется с сокращенным объемом социальной защиты и упрощенным режимом контроля; в результате чего она оказывается неформальной (по крайней мере, частично) в соответствии с логикой легалистского определения.

Переходные экономики представляют собой весьма интересный объект для изучения различных аспектов неформальности на рынке труда. В этой группе стран она может иметь разное происхождение. Во-первых, неформальность может возникать вследствие разрыва между усилением регулирования деятельности корпоративного сектора и ограниченным институциональным потенциалом правоприменителей (регуляторов и контролеров) обеспечивать соблюдение принятых правил. Хорошо известными примерами такой неформальности в России являются задержки заработной платы, широко распространенные в 90-е годы¹⁷, подмена трудовых договоров гражданско-правовыми договорами, наём работников на основе лишь устной договоренности¹⁸. В этом случае мы имеем дело с деформализацией трудовых отношений внутри формального сектора. Во-вторых, неформальность в форме простейшей самозанятости может существовать как своеобразная альтернатива безработице тогда, когда формальная система социальной защиты слаба или вовсе отсутствует¹⁹. Такая вынужденная неформальная самозанятость составляет «нижний слой» (lower tier), если использовать терминологию Г. Филдса²⁰. Её специфическим проявлением является околодомашнее производство сельскохозяйственной продукции для реализации, широко распространенное в странах СНГ²¹. В-третьих, в условиях достаточно агрессивной институциональной среды (отличающейся избыточным и неэффективным регулированием, массовой коррупцией и т.п.), что свойственно многим странам с переходной экономикой, индивидуальное предпринимательство является в значительной мере неформальным и предпочитает не регистрироваться в качестве юридического лица.²² Это верхний слой (upper tier), по определению Филдса, попадание в который является добровольным выбором.²³ Но такие предприниматели могут нанимать наемных работников, которые в свою очередь автоматически оказываются неформальными и этот выбор уже оказывается вынужденным. Занятые по найму у индивидуальных предпринимателей составляют четвертый источник. Наконец, в-пятых, растущий платежеспособный спрос домохозяйств на различные бытовые услуги стимулирует неформальное предложение таких услуг как в силу недоразвитости формального сектора, так и в силу перечисленных выше институциональных обстоятельств.

Названные пять источников неформальности во многом определяют её структуру. С. Бернабе замечает, что в более благополучных странах Центральной и Восточной Европы она проявляется скорее как способ ухода от высоких налогов и жесткого регулирования. В менее экономически успешных странах Восточной Европы и СНГ неформальный сектор часто является последним возможным работодателем для тех, кто потерял работу в формальном секторе и по тем или иным причинам не может положиться на систему помощи безработным²⁴. В переходных экономиках доля самозанятых в среднем оказывается меньше, чем в развивающихся странах, а занятость по найму может быть, наоборот, более распространенной. На примере Украины Х. Леманн и Н. Пиньятти отмечают относительно небольшой масштаб самозанятости при значительном и растущем сегменте неформальной занятости по найму, а также признаки сегментации на рынке труда²⁵. При этом они не находят свидетельств массовой «миграции» работников между статусами (формальный - неформальный) при переходе от одной стадии трудовой карьеры к другой. Сверяя итоги своего исследования с основными теоретическими подходами, предложенными в литературе, они заключают, что каждая из трех основных исследовательских парадигм (традиционная и две «ревизионистские») получает частичное подтверждение, как минимум, в одном из сегментов неформальной занятости. Есть основания полагать, что эти выводы применимы и в России.

Отдельного изучения заслуживает динамика и структура неформальной занятости в России в 2000-е годы. Трансформация 1990-х годов сопровождалась ростом всех её основных составляющих: незарегистрированной занятости на формальных предприятиях, занятости по найму у частных лиц, разных форм самозанятости²⁶. По оценкам Росстата, в 2009 году свыше 12 млн. человек или около 18% всех занятых относились к «неформалам», что в абсолютных цифрах превышает полную численность населения многих европейских государств [ОНПЗ, 2009]. При этом на протяжении 2000-х годов число таких работников в России постоянно росло, положительно реагируя на рост ВВП. Этот сегмент российской экономики, по-видимому, отличается не только значительным масштабом, но и специфическими социально-структурными параметрами²⁷. Однако он остается малоизученным.

¹⁴ Portes A., Sassen-Koob S. Making it Underground: Comparative Material on the Informal Sector in Western MarketEconomies// The American Journal of Sociology. 1987. Vo. 93. No. 1. PP. 30-61; Cox R., Watt P. Globalization, polarization and the informal sector: the case of paid domestic workers in London// Area. 2002. 34.1, PP. 39–47; Edgcomb E.L., Thetford T. The informal economy: making it in rural America. FIELD (Microenterprise Fund for Innovation, Effectiveness, Learning and Dissemination) The Aspen Institute. 2004. URL:<www.fieldus.org>; OECD Employment Outlook. OECD, 2008.
¹⁵ Gerxhani K. The Informal Sector in Developed and Less Developed Countries: A Literature Survey// Public Choice. 2004. Vo. 120. No. 3/4 (September). PP. 270-275.
¹⁶ OECD Employment Outlook, 2008. Cм. также материалы конференции “Measuring Informal Employment in Developed Countries”, Harvard University, 31 October-1 November 2008, www.wiego.org (например, http://www.wiego.org/reports/statistics/nov-2008/Michon.pdf и http://www.wiego.org/reports/statistics/nov-2008/ Zeytinoglu.pdf)
¹⁷ Earle J. S., Sabirianova Peter K. Complementarity and Custom in Wage Contract Violation'// Review of Economics and Statistic. 2009. No 91(4). PP.832-849.
¹⁸ Нестандартная занятость в российской экономике/ под. ред. В.Е. Гимпельсона, Р.И. Капелюшникова; Гос.ун-т – Высшая школа экономики. – М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2006.
¹⁹ Earle J.S., Sakova Z. Business start-ups or disguised unemployment? Evidence on the character of self-employment from transition economies// Labour Economics. 2000. Vo. 7. PP. 575–601
²⁰ Fields G.S. Labour Market Modeling and the Urban Informal Sector: Theory and Evidence. In David Turnham, Bernard Salomé, and Antoine Schwarz, eds., The Informal Sector Revisited. 1990. (Paris: Development Centre of the Organization for Economic Co-Operation and Development).
²¹ Капелюшников Р.И. Занятость в домашних хозяйствах населения// Нестандартная занятость в российской экономике/ под. ред. В.Е. Гимпельсона, Р.И. Капелюшникова; Гос.ун-т – Высшая школа экономики. – М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2006. Гл. 6.
²² Часть таких предпринимателей может иметь регистрацию в качестве ПБОЮЛа или обладать патентом, а другая часть может избегать любой легализации. Хотя степень неформальности будет разной, с точки зрения производственного определения это не является существенным обстоятельством.
²³ К этому слою относятся и профессионалы-фрилансеры.
²⁴ Bernabe S. Measuring Informal Employment in Transition Countries. Note prepared for the WIEGO meeting on “Measuring Informal Employment in Developed Countries” 31 October-1 November 2008, Harvard University. URL:<http://www.wiego.org/reports/statistics/nov-2008/Bernabe.pdf>
²⁵ Lehmann H., Pignatti N. Informal Employment Relationships and Labor Market Segmentation in Transition Economies: Evidence from Ukraine. ESCIRRU Working Paper No. 03, January 2008.
²⁶ Нестандартная занятость в российской экономике/ под. ред. В.Е. Гимпельсона, Р.И. Капелюшникова; Гос.ун-т – Высшая школа экономики. – М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2006.
²⁷ Мы не считаем, что «неформальность» исчерпывается лишь рамками неформального сектора. Она, безусловно, распространена и внутри формального, что схватывается альтернативным «легалистским» определением, но это является темой специального исследования и требует иных данных, нежели те, что используются в данной работе.