Rambler's Top100

№ 473 - 474
15 - 28 августа 2011

О проекте

Институт демографии Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики"

первая полоса

содержание номера

читальный зал

приложения

обратная связь

доска объявлений

поиск

архив

перевод    translation

Оглавление
Тема номера
Демография и традиция

«Божественный порядок» возобновления поколений

Снижение смертности нарушает традицию, не встречая особого сопротивления

Новая цивилизация - цивилизация низкой рождаемости

Свобода прокреативного выбора и планирование семьи

Автономизация прокреативного поведения и плюрализм индивидуальных жизненных путей

ОБСУДИТЬ НА ФОРУМЕ

Вся статья
(в формате PDF)

Ссылки по теме номера

Темы предыдущих номеров

См. также Архив "Темы номеров"


Google
Web demoscope.ru

 

Неизвестный художник XIV века. Изгнание Адама и Евы из рая. Anonymous Artist (14th century). Adam and Eve banished from Paradise. Демография и традиция

Над темой номера работал

Анатолий ВИШНЕВСКИЙ

Анатолий ВИШНЕВСКИЙ

Автономизация прокреативного поведения и плюрализм индивидуальных жизненных путей

Снижение рождаемости, будучи количественным ответом на снижение смертности, способом восстановления нарушенного тысячелетнего равновесия, потребовало огромных культурных инноваций. К их числу относится, конечно, описанный только что переход к планированию семьи, внедрение контрацепции, в том числе и ее современных методов, в повседневную практику большинства семей. В последнее время все больше внимания привлекают так называемые «вспомогательные репродуктивные технологии» (ВРТ), также оказывающие влияние на прокреативное поведение женщин и супружеских пар. Однако за  этими инновациями, которые все же могут казаться чисто «технологическими», стоят более глубокие сдвиги: исчезновение закрепленной всеми предшествовавшими крупными культурно-нормативными системами слитности сексуального, матримониального и прокреативного поведения, автономизация каждого из них.

Эти сдвиги - часть цепной реакции, запущенной снижением смертности, они неизбежны. Но, коль скоро они происходят, они ставят под вопрос всю охранявшуюся тысячелетней традицией культурно-нормативную регламентацию в сфере семейной жизни, ибо влекут за собой многообразные изменения, затрагивающие отношения полов, формы брака и семьи, внутрисемейные отношения, половую и семейную мораль, положение женщины и ребенка в семье и обществе и многое другое.

Культурно-нормативная регламентация поведения человека в этой исторически совершенно новой ситуации еще только должна сложиться. Сейчас сотни миллионов людей находятся в поиске форм организации своей личной жизни, адекватных новым условиям, статистика фиксирует многие, хотя, вероятно, далеко не все проявления этого коллективного поиска.

Один из разительных примеров – изменение возраста вступления в первый брак и рождения первого ребенка. Еще недавно и тот, и другой снижались, причем в обоих случаях это было связно с переходом к новому прокреативному поведению, казалось рациональным и вполне объяснимым. Распространение внутрисемейного регулирования деторождения, с одной стороны, делало ненужным характерное для Западной Европы откладывание вступления в брак («европейскую брачность», согласно Дж. Хайналу), а с другой, позволяло раньше завершить прокреативную деятельность, не дожидаясь естественного окончания фертильного возраста.

Однако в 1960-е - 1970-е годы, одновременно во многих странах, дали о себе знать противоположные тенденции - возраст вступления в первый брак и рождения первого ребенка, как по команде, стал увеличиваться (рис. 12   и  13).  

Рисунок 12.  Средний возраст женщины при вступлении в первый брак в некоторых странах, лет

Рисунок 13.  Средний возраст женщины при рождении ребенка в некоторых странах, лет

Если первая тенденция еще вписывалась в традиционную систему представлений о браке, семейной жизни, семейных отношениях и семейной морали, то вторая уже существенно отходит от них. Сегодня более позднее вступление в брак означает совсем не то, что оно означало в викторианской Англии, когда оно было залогом целомудрия и более позднего начала деторождения, к чему призывал, в частности, Мальтус. Сейчас, напротив, оно сочетается с тенденцией к более раннему половому дебюту, к более или менее многочисленным добрачным связям, а часто и к фактическому браку, который не попадает в статистику, потому что не регистрируется, но не перестает от этого быть браком.

Зато в статистику попадают все рождения вне зарегистрированного брака (они могут быть результатом устойчивого сожительства, по сути, фактического брака, а могут быть и плодом случайной связи). И статистика эта указывает на огромное распространение и быстрый рост внебрачной рождаемости - в некоторых странах уже больше половины детей рождаются без оформления родителями брачных уз (рис. 14).

Рисунок 14.  Доля детей, родившихся вне зарегистрированного брака в некоторых странах, %

Все эти перемены были бы невозможны, если бы сохранялась традиционная высокая смертность и женщина, супружеская пара должны были бы по-прежнему всю жизнь заботиться о воспроизводстве потомства, чтобы хоть кто-то из рожденных ими детей мог уцелеть и продолжить род. Но перемены стали неизбежными, когда, в интересах поддержания прежнего равновесия в условиях низкой смертности, прокреативное поведение должно было обособиться от сексуального, и рождение ребенка перестало быть неконтролируемым последствием полового акта. Если бы этого не произошло, ничем не ограничиваемая рождаемость привела бы к такому стремительному умножению человечества, на фоне которого даже нынешний демографический взрыв в развивающихся странах, теперь уже более или менее близкий к завершению, показался бы детской забавой. Последствия были бы катастрофическими и, в конечном счете, обернулись бы небывалым подъемом смертности, который, в лучшем случае, вполне традиционным способом вернул бы человечество к прежнему равновесию, а в худшем - вообще положил бы предел существованию человеческой цивилизации. К счастью, человеческое общество отличается от стаи саранчи, которая бездумно размножается, идя навстречу массовой гибели, и оно активно и сознательно ищет путей преодоления кризиса, к которому привело нарушение глобального демографического равновесия, прежнего «Божественного порядка».

Поиск ведется во всех направлениях, опробуются самые разные варианты адаптации к новым демографическим и социальным реалиям. В странах европейской культуры статистика и исследования повсеместно фиксируют все более частое и раннее добрачное начало половых отношений, раннее отделение детей от родительской семьи, убывающее число зарегистрированных браков и рост числа свободных союзов и других «нестандартных» форм совместной жизни, ослабление прочности брака и увеличение числа разводов, неполных семей, огромную долю детей, рожденных вне зарегистрированного брака, растущее число детей, которые как бы принадлежат сразу нескольким семьям, потому что развод родителей и их вступление в новые браки уже не считается катастрофой, и дети сохраняют связь с обоими родителями, отделение биологического родительства от социального и размывание понятия «родительства». Все более либеральными становятся семейные нравы, все более гибкой - семейная мораль, за эмансипацией женщины идет своеобразная эмансипация от семьи детей и пожилых, все больше ослабевает межпоколенческая семейная солидарность, уступая место социальной солидарности.

Изменения постепенно накапливаются и в постиндустриальных обществах зашли уже так далеко, что дали основание говорить о совокупности этих изменений как об особом, «втором» демографическом переходе24. Существует множество попыток понять детерминанты этого перехода, исходя из экономических, социальных или культурных соображений, связать его с падением нравов, секуляризацией и ослаблением влияния религии, изменением экономической полезности детей, ростом индивидуализма, стремлением людей к самореализации и распространением  «постматериалистических ценностей», и т.д. По сути, все эти попытки сводятся к тому, чтобы объяснить, почему теперь люди трассируют свои индивидуальные жизненные траектории не так, как прежде. Но в общих чертах ответ и так ясен: потому что отпали прежние жесткие социальные (едва ли не в наибольшей степени обусловленные демографическими соображениями) требования к таким траекториям.

Демографические изменения первичны по отношению ко многим экономическим и культурным переменам, а не вытекают из них. Рождаемость снизилась не потому, что женщины стали учиться, работать за зарплату, стремиться к самореализации, использовать современные противозачаточные средства и отказываться связать свою жизнь навеки с непроверенным партнером. Напротив, все это стало возможным, благодаря тому, что отпала прежняя необходимость в непрерывном рождении детей, огромная доля которых не выживала. Исполнение «демографического долга» теперь требует от человека затраты гораздо меньшего времени и сил, резко расширилась область индивидуальной свободы, не ограниченной объективными демографическими требованиями, и перед каждым открылись возможности выбора индивидуального жизненного пути, каких не существовало никогда прежде.

Отношение общества к этим поискам далеко не однозначно, ибо и здесь возникает обычный в подобных случаях конфликт внутри культуры (вначале европейской, а затем и всей мировой). С одной стороны, отстаиваются «традиционные семейные ценности», с другой, в процессе адаптационных изменений, учитывающих новые демографические реалии, формируются новые стереотипы массового поведения и появляются новые совсем не традиционные культурные парадигмы, допускающие гораздо более богатое, чем прежде, разнообразие культурно санкционированных индивидуальных вариантов жизненного пути человека, организации семейной жизни, отношения полов, воспитания детей.

В общественных дебатах, как всегда, громко звучат голоса разного рода ортодоксальных консерваторов, которые твердо знают «как надо»: никаких перемен, все должно быть так, как было всегда! Противоположную позицию занимают утопические «футурологи», готовые отказаться от всего, что верно служило человечеству на протяжении его истории (хорошая иллюстрация этой позиции – футурологическая идея превращения материнства в особую профессию, с тем чтобы женщины, не входящие в число профессиональных матерей, могли оставаться бездетными). Однако все эти голоса оказываются слишком слабыми на фоне тектонических сдвигов, которые демонстрирует массовая практика сотен миллионов, в то и миллиардов людей на протяжении вот уже нескольких поколений.

Не имея реальной возможности остановить ускоряющиеся и, видимо, неизбежные перемены, государство на уровне законодательства и правоприменительной практики, церковь, общественное мнение везде вынуждены реагировать на новую, не вполне ясную ситуацию и как-то приспосабливаться к ней, порой игнорируя прочно укоренившиеся культурные табу.

В качестве крайнего примера такой реакции можно привести легализацию, начиная с 1989 г., в ряде европейских (Дания, Норвегия, Швеция, Исландия, Нидерланды, Бельгия, Франция, Германия, Финляндия, Люксембург, Великобритания, Испания, Швейцария, Чехия, Словения, Венгрия, Хорватия, Австрия) и неевропейских (Канада, ЮАР, Израиле, Новая Зеландия и Австралия) стран однополых сожительств. В некоторых странах такие сожительства, хотя они и вводятся в рамки закона, не приравниваются к браку. Так, согласно принятому во Франции в 1999 г. закону о Гражданском пакте солидарности (Pacte Civil de Solidarité, PACS), этот Пакт представляет собой «контракт, заключенный между двумя совершеннолетними физическими лицами разного или одного пола с целью организации совместной жизни»25, но попытка зарегистрировать однополое сожительство как брак была отклонена французским судом. Есть, однако, страны, в которых однополые сожительства могут быть зарегистрированы как брак (Нидерланды, Бельгия, Испания, Канада, ЮАР, Норвегия, Швеция, Португалия, Исландия, Аргентина, некоторые штаты США).

В любом случае легализация однополых союзов свидетельствует об огромных изменениях в культурных нормах. Сексуальные отношения между людьми одного пола – не новость, однако, как правило, они не получали культурной санкции, часто резко осуждались и преследовались законом. В европейской культуре нового времени отношение к ним было резко отрицательным, само упоминание о них еще сравнительно недавно было табуировано. Аристотель утверждал, что на Крите правитель принял меры «в целях отделения женщин от мужчин, чтобы не рожали много детей, он ввел сожительство мужчин с мужчинами»26. Монтескье же, упоминая об этих мерах, не рискует даже назвать их. «Аристотель свидетельствует о гнусном средстве, к которому прибегали критяне для предотвращения слишком большого числа детей, но чувство стыдливости не позволяет мне о нем говорить»27. Впрочем, это не значит, что французское общество того времени не знало об однополой страсти и не рефлектировало по поводу нее, - вспомним знаменитую повесть Дидро, современника Монтескье, «Монахиня».

Признание однополых сожительств общественным мнением и даже законом противоречит традиционной европейской морали, европейским культурным установкам, и у него есть достаточно много противников. Однако, по-видимому, такое признание связано с более общими изменениями, характерными для «второго демографического перехода». «Эти законы были приняты в общем контексте разочарования в браке. …Низкий уровень брачности - это один из  элементов более широкого круга явлений, таких как рост числа разводов, внебрачных рождений и т.д., ставящих под сомнение классические семейные формы»28.

Новое законодательство отражает растущее осознание однополых сожительств как элемента более сложной, нежели традиционная, системы организации частной жизни людей, допускающей множество альтернативных вариантов и требующей более сложных и дифференцированных норм культурной регламентации. Тем не менее, даже и получившие ограниченную культурную санкцию однополые сожительства остаются все же маргинальным феноменом, будущее которого не вполне ясно. Пока они не вышли за пределы «западного» мира, да и внутри него они признаны далеко не везде. Они приведены здесь в качестве примера, чтобы, обострив постановку вопроса, сделать более ясным сам вопрос: как общество, его институты, его культура могут и должны реагировать на новую ситуацию, сделавшую объективно возможными огромный рост свободы индивидуального выбора в семейной сфере и гораздо большее, чем прежде, разнообразие индивидуальных вариантов жизненного пути.

«Второй демографический переход» - пример новейших изменений, которые, в основном, не выплеснулись еще за пределы Европы. Но, понимая объективную логику демографической модернизации, можно смело предсказывать появление, по крайней мере, некоторых форм нынешнего европейско-американского брачно-семейного плюрализма и в странах с самыми строгими традиционными нормами. Тогда внутрикультурный конфликт, который сейчас характерен для Европы или для России, воспроизведется и в этих странах. Впрочем, конкретные поводы и формы этого конфликта предвидеть трудно, жизнь преподносит иногда и неожиданные повороты. Скажем, у нас не редкость  зомбированные противники планирования семьи, которые убеждены, что оно занесено в Россию американскими лазутчиками с целью подорвать ее демографическое здоровье. Но ни в Китае, ни в Иране – а их никак нельзя отнести к числу больших друзей США – это подозрение почему-то не возникает.


24 Van de Kaa Dirk J. Europe’s second demographic transitiuon. Population Bulletin, vol. 42, No.1. Population Reference Bureau, Washington, March 1987.
25 Le Livre Premier du Code Civil, Titre XII, Chapitre Ier,  Article 515-1. 
26 Аристотель. Политика, кн.2, VII, 5. Сочинения в четырех томах. Том 4. М., 1984, c. 435.
27 Монтескье Ш. О духе законов. Кн. 23, гл. XXVII. Избранные произведения. М., 1955, с. 516.
28 Festy P. La législation des couples homosexuels en Europe. Population, 2006, no. 4, p. 524.

<<< Назад


Вперёд >>>

Вернуться назад
Версия для печати Версия для печати
Вернуться в начало

Свидетельство о регистрации СМИ
Эл № ФС77-39707 от 07.05.2010г.
demoscope@demoscope.ru  
© Демоскоп Weekly
ISSN 1726-2887

Демоскоп Weekly издается при поддержке:
Фонда ООН по народонаселению (UNFPA) - www.unfpa.org (c 2001 г.)
Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. Макартуров - www.macfound.ru (с 2004 г.)
Фонда некоммерческих программ "Династия" - www.dynastyfdn.com (с 2008 г.)
Российского гуманитарного научного фонда - www.rfh.ru (2004-2007)
Национального института демографических исследований (INED) - www.ined.fr (с 2004 г.)
ЮНЕСКО - portal.unesco.org (2001), Бюро ЮНЕСКО в Москве - www.unesco.ru (2005)
Института "Открытое общество" (Фонд Сороса) - www.osi.ru (2001-2002)


Russian America Top. Рейтинг ресурсов Русской Америки.