… о налоговой цене социальной политики

Россия сокращает свое значение в мировом разделении труда, внутри страны растет неравенство. Изменить эту отрицательную динамику могут решительные изменения: истинно модернизационный бюджет, политика массового и доступного жилья, дороги, прогрессивное налогообложение, а также действенное и продуманное управление миграционной политикой. Это — ключевые направления, уверен профессор НИУ ВШЭ Овсей Шкаратан
- Любая политика сопряжена с ущемлением интересов каких-то групп. Возможна ли, на Ваш взгляд, гуманистическая социальная политика?
- Социальная политика возникла как инструмент реализации идеи о необходимости смягчения неравенства в обществе и минимального обеспечения условий для жизнедеятельности низших его слоев. Сильнее всего эта идея проявилась в Германии, где элиты с давних, вероятно еще бисмарковских, времен осознали необходимость обеспечить некий минимум социального благополучия для всех социальных групп. Немецкое социальное государство не ставило перед собой задачу ликвидировать социальное неравенство вообще. Его задача — обеспечить некие социальные стандарты: условия для лечения больных, получение начального образования. В рабочем движении эта идея трансформировалась впоследствии в политику защиты интересов собственно рабочего класса, а не всех нуждающихся в поддержке социальных групп.
В США при формировании социальной политики Рузвельт опирался на массовость интеллектуального и квалифицированного физического труда. Эта политика отражала изменения в самой структуре занятости и привела к формированию массового среднего класса. Рузвельт реализовал и политику массового строительства относительно дешевого жилья.
Вот этого у нас нет до сих пор, хотя о необходимости подобной политики уже давно говорят эксперты, в том числе профессор Григорий Явлинский. Между тем нет в нашей стране более важного дела, чем обеспечить родовое гнездо каждой семье. Особенно при несомненной склонности русских жить именно там, где они родились и выросли. Подходящая для нашей страны модель — преемственность поколений, проживающих в одном доме. Он непременно, с годами, будет подвергаться модернизации и техническим усовершенствованиям, оставаясь при этом все тем же родовым гнездом. Такая модель — естественна для нашей страны.
Рузвельт пошел также на решительное повышение прогрессивности налогообложения. Для спасения американского капитализма, а не для его уничтожения, как полагали в то время консервативные круги в этой стране. Налоги для богатых стали в США сумасшедшими. Число миллиардеров в стране резко сократилось. Богатые не перестали при этом быть богатыми, но объем их богатства уменьшился.
- России тоже необходимо прогрессивное налогообложение?
- Уверен, что отсутствие прогрессивного налогообложения в нашей стране и в нынешней ситуации — национальное предательство. Можно ли взимать 13% налога с людей, зарабатывающих гроши? Миллиардер при этом платит меньше, ведь его основной доход — не заработная плата, а дивиденды, с которых в казну долгие годы вообще уплачивалось 4% налогов, и лишь в последнее время ставка выросла до 9%. Кроме того, в России действует система косвенных налогов. А вся система налогообложения ориентирована сегодня на обогащение богатых.
Нет ничего более социального, чем налоговая политика. Ведь для того, чтобы выделить ресурсы на реализацию какой-либо программы поддержки, следует сначала аккумулировать для этого ресурсы из созданного национального продукта. У нас большая его часть остается в руках элиты. Последняя же никак не заслужила право так называться и не имеет легитимного статуса в общественном сознании.
В докризисный период уровень жизни широких социальных групп, составляющих базу общества, повышался. Однако доходы элиты возрастали в еще большей степени. Разрыв в доходах между низшими и высшими группами рос, как и разрыв между размерами самых высоких доходов и средних. «По данным независимых исследований, соотношение доходов 10% самых благополучных сограждан к доходам 10% самых бедных членов общества составляет 1:25, а в Москве (по данным Мосгорстата) и того выше — 1:40, 1:50» (см. подробнее: Шкаратан О.И. Социально-экономическое неравенство и его воспроизводство в современной России. – М.: ЗАО «ОЛМА Медиа Групп», 2009. – 560 с.).
Кроме того, в относительном выражении сокращались расходы на воспроизводство человека социального, например, на воспроизводство специалистов многих профессиональных групп. Следствие этого — резкое падение культуры труда, особенно технической культуры производства. Сегодня мы не можем создавать многие образцы оружия — ни теми темпами, ни с тем качеством, как это делалось ранее. Это результат не только падения реальной заработной платы, но и снижения качества образования, уменьшения расходов на повышение квалификации и на приобретение необходимой для высококвалифицированной работы информации.
- Насколько реальна при этом модернизация экономики?
- Давайте исходить из реалий. Бюджет у нас — не модернизационный. При таком бюджете Россия так и останется сырьевым придатком Запада. Да и в этом качестве статус нашей страны в мировой экономике падает: мы все менее ей нужны. Пока мы надували щеки по поводу российского газа, американцы развернули его добычу из сланца. В Европе развивается направление энергосбережения, а также движение в сторону альтернативных источников энергии. У нас полно нефти, но ее добыча технически сложна, а решать сложные технические вопросы мы уже не умеем.
За параметрами российского госбюджета стоят судьбы групп, классов, максимизации и минимизации неравенства. Сегодня реальных новаций в нем нет. Между тем, следовало бы пойти по стопам Рузвельта, а его политику в области массового жилищного строительства так можно просто копировать. Опыт строительства дешевого жилья в стране есть. Мы можем строить дешево, надо только обеспечить условия для такого строительства. Массовое жилищное строительство предполагает предоставление гражданам земли, как получали ее тогда в Америке, практически бесплатно, так же, как и строительные материалы — по крайне низкой цене. Люди имели возможность строить самостоятельно, не привлекая подрядчиков, по определению стремящихся к максимизации прибыли. Такой путь более результативен, чем поддержка строительных компаний. Проводимая ими минимизация издержек связана, как правило, и со снижением качества возводимого жилья.
Концентрация населения в нашей стране низкая. И потому в списке важнейших для России задач остаются дороги. Не только дороги для производственных нужд, например, для освоения якутских или тувинских месторождений угля, но и дороги для людей. Дороги, без которых очень многие жители нашей страны не могут попасть в центры медицины и образования, не говоря уже о походе в театр. Больше дорог — хороших и разных, вот такой императив времени.
- В некоторых регионах концентрация населения запредельно снижена. Кто будет их заселять?
- В России проживает чуть более 140 млн. человек, это не так мало. В южных районах России плотность населении довольно высока, гораздо более, чем на севере. Полагаю, что наличие незаселенных территорий, которые необходимо просто охранять и сберегать, используя в некоторых случаях участки этих земель для рекреации или добычи полезных ископаемых, это нормально. Население же при этом может быть сосредоточено в так называемой географами «основной полосе проживания», наиболее пригодной для биологического воспроизводства человека.
И, конечно, стране не обойтись без мигрантов, а, значит, вопрос в том, какие народы потенциально адаптивны к русской культуре. Можно твердо сказать, что население стран с высокой собственной духовной культурой — независимо от их удаленности от России — менее всего подходит на роль легко русифицируемых мигрантов. Разговоры о том, что никто из мигрантов никогда не русифицируется, а выручит нас мультикультурализм и политкорректность — малоубедительны. Мы должны максимизировать долю мигрантов, которые способны войти в русскую культуру. То есть тех, кто понимает и способен принять доминирующую в России систему ценностей. Но для этого нужна отдельная политика.
Некогда в правительстве Егора Гайдара была создана миграционная служба во главе с Татьяной Регент. Профессиональные сотрудники этой службы занимались проблемами миграции как важным явлением жизни России. Тогда не было бумажных трудностей, которые не позволяли русскому человеку оформить гражданство в РФ. Сейчас люди, имеющие все основания для получения гражданства, годами вынуждены обивать пороги учреждений, чтобы получить заветный паспорт. Миграционная политика должна вестись под четким контролем людей, хорошо в ней разбирающихся, включая и Институт демографических проблем, которым руководит такой признанный авторитет как Анатолий Вишневский. Есть и другие группы, но в этой сфере, как ни в какой другой, возможно, важна конкуренция идей. Но идей специалистов и профессионалов, а не бюрократов.
- Можно ли сформировать лояльное отношение к мигрантам у коренного населения?
- И снова — для этого нужна грамотная политика. Несмотря на натянутые отношения с прибалтийскими странами, несмотря на непростое положение в этих странах русского населения, толп беженцев оттуда в Россию не видно. Между тем, из дружественных российской власти среднеазиатских стран много желающих переехать в Россию, причем не только русских. Людей, готовых адаптироваться к русской культуре, русскому быту и традициям. Правда, ситуация быстро меняется: сегодня такие люди есть в Киргизии, а вот в Казахстане сейчас такими темпами идет повышение уровня жизни и возможности делать трудовую карьеру, что вероятность выезда из Казахстана казахов сейчас уже весь сомнительна. Но, возможно, и там есть ресурсы для России.
А пример реализации подобной политики — адаптация мигрантов в США. Люди, приехавшие в Америку, стремятся стать американцами, вписаться в культуру, которая по своей сути является англо-саксонской протестантской. При этом они могут остаться католиками, мусульманами, что несколько сложнее, но тоже возможно. Давным-давно базовая культура в Америке стала органичной для афроамериканцев. Но для этого была проведена огромная работа: запущены специальные программы, налажена деятельность общественных движений, фондов и т.д.. Такая работа требует времени, причем, так много, что даже в США она еще не закончена.
Американский подход — во всяком случае, потенциально — мог бы сработать и в нашей стране. Но он требует и организационного оформления. Например, так, как это просматривалось во времена правительства Гайдара. Тогда было очень много социальных подразделений в правительстве, сейчас этого нет, все они слиты воедино.
- А как, в таком случае, быть с кризисом мультикультурализма в Европе?
- В Европе перехватили с политкорректностью. Об этом прекрасно написал в своей книге профессор Леонид Ионин (Ионин Л. Г. Апдейт консерватизма [Текст] / Гос. ун-т — Высшая школа экономики. — М.: Изд. дом Гос. ун-та — Высшей школы экономики, 2010. — 304 с.). Прибавьте и религиозные противоречия. Одним словом, проблемы в Европе начинаются с приездом большего числа арабов, которые упорно не вписываются в местную культуру. Не вписываются десятилетиями.
А в Америке основной поток мигрантов — латиноамериканцы, люди христианской культуры. Для США — гораздо более Европы христианизированной страны — это особенно важно. Не менее важно, чем для нашей страны, ориентированной на постправославную культуру.
Российскую многоконфессиональность не стоит переоценивать. Напомню, что по переписи 2002 г. около четырех пятых населения составляли русские, ориентированные на постправославную культуру. Многие из них атеисты, но все равно по всей системе привычек, заложенных с детства, они ближе к православному восприятию мира. Сейчас, когда идет некий ренессанс религий, доля духовных ценностей православия в России возрастет. Крупнейший специалист по русской культуре, директор библиотеки Конгресса США профессор Джеймс Биллингтон в своих трудах справедливо указывает, что основа русской (московской) культуры (а не всей восточно-славянской) была заложена православными монастырями. У русской культуры именно православный, а не языческий базис. И на эту — православную в своей основе культуру, накладывались новые культурные пласты XVIII, XIX вв.
Это не исключает существования и других костяков и компонентов культуры. Мусульмане – например, татары — столетиями сосуществуют рядом с собственно русской культурой. Вопрос доли светскости в государстве не имеет к этому никакого отношения. Право свободного выбора религии остается неприкосновенным. Однако любая конфессия в нашей стране должна мирно уживаться с другой, и, прежде всего, с православием.

Беседовала Ирина ИЛЬИНСКАЯ. «Opec.ru», 15 апреля 2011 года