… о поспешности оптимистических выводов

Население России сокращается из-за высокого уровня осложнений в ходе беременности и критически высокого уровня абортов, вызванных тем, что российские женщины почти не используют средства современной контрацепции. К такому выводу пришли эксперты Фонда ООН по вопросам народонаселения (ЮНФПА), представившие в пятницу отчет о ходе достижения пятой «Цели тысячелетия» сокращения материнской смертности на 75%.
Россия лидирует по числу абортов среди всех своих соседей. На каждую тысячу рождений приходится 951 случай прерывания беременности. В среднем по странам СНГ этот показатель составляет 541 аборт на тысячу рождений.
Эти цифры могут быть неполными. «Существование практики нелегальных абортов остается проблемой, которая не позволяет получить целостную картину, отражающую истинную ситуацию (с прерыванием беременности. — «Газета.Ru»)», говорится в докладе. По оценкам Фонда, лишь четверть пар в России использует те или иные меры предохранения, что «для страны со средним подушевым доходом является очень низким показателем». Аборт по-прежнему считается лучшим способом контрацепции.
Правда, ситуация с родами в России за последние годы улучшилась, признали эксперты ООН. Материнская смертность с 1994 года сократилась больше чем наполовину, улучшилось ситуация и с деторождением: если в 2000 году без каких-либо осложнений для матери или ребенка происходило лишь 31,1% родов, то к 2007 году этот показатель составил 36,7%.
Тем не менее уровень материнской смертности в России остается в два раза большим, чем в среднем по всему региону Европы и Центральной Азии.
На 100 тыс. рождений приходится порядка 24 материнских смертей, тогда как по 53 странам региона в среднем фиксируется в среднем 13 таких случаев в год. Это только зарегистрированные данные. По экспертным оценкам Всемирной организации здравоохранения, цифры 2006 года для России 28 смертей на 100 тыс. рождений.
В таких регионах, как Санкт-Петербург или Калининградская область, материнская смертность заметно выше, чем в среднем по стране, «возможно, в связи с высоким уровнем наркомании и заражений ВИЧ», отмечают авторы доклада.
Если не учитывать страны Западной Европы, российские показатели окажутся средними. По данным ЮНФПА, с 1994 года материнская смертность в странах Восточной Европы и Центральной Азии сократилась наполовину, с 51 случая до 24 на 100 тыс. рождений. Но у организации остаются большие сомнения в том, что здоровье матерей действительно стало одним из приоритетов российской политики. Есть вопросы и к качеству системы репродуктивного здравоохранения и ее доступности, особенно для маргинальных групп.
Ситуация с материнским здоровьем дополняет печальную демографическую картину в России.
Согласно прогнозам ООН, к 2050 году население России сократится на 22% и составит порядка 110 млн. человек.
Рост рождаемости последних лет и впервые за постсоветское время зафиксированный в августе этого года прирост населения не должен вводить в заблуждение. По словам Пурнимы Мане, помощника генсека ООН и замглавы ЮНФПА, «тренд идет в правильном направлении, но скорость, с которой это происходит, конечно, недостаточна». А как напомнил «Газете.Ru» глава Центра изучения проблем народонаселения экономфака МГУ Валерий Елизаров, по итогам первых восьми месяцев 2009 года убыль населения сохраняется.
Достичь цели стабилизировать численность населения к 2025 году на уровне 145 млн. будет едва ли возможно, признал первый зампред комитета Госдумы по охране здоровья Николай Герасименко. Эта цифра прописана в концепции демографической политики, разработанной Минздравсоцразвития. «Сомневаюсь, что мы сможем обеспечить прирост рождаемости, главное, чтобы падение было не слишком мощное», — считает Герасименко.
Уже к 2012 году ситуация начнет «на глазах ухудшаться», предупреждает Елизаров. На смену нынешним молодым родителям 1985-1987 годов рождения придут малочисленные поколения 1990-х.
«В 1985-1987 годы рождались 1,2-1,3 млн. девочек, которые формируют нынешнюю статистику повышения рождаемости. Затем вступят в репродуктивный возраст представители когорты 1992-1995 годов, когда девочек у нас рождалось 500-600 тыс., и у нас будет стремительное снижение рождаемости», — указывает Герасименко.
К тому же будет повышаться смертность.
По словам депутата, «сейчас умирают поколения малочисленные, дети, родившиеся в 1940-1945 годы. Через несколько лет будет умирать поколение послевоенное, пика рождаемости».
Малочисленность — не единственная характеристика будущих родителей. «Мало того, что их будет мало, часть из них будет представлять ставшую распространенной в 1990-е годы модель однодетности, — считает Елизаров. — Они просто не представляют себе, что такое иметь нескольких детей». «В своих устремлениях люди уже выработали для себя норму оставаться бездетными или заводить только одного ребенка», — заметила Мане в беседе с «Газетой.Ru».
По мнению Елизарова, политика, направленная на стимулирование вторых и третьих рождений, перестанет быть эффективной. «Доля вторых и третьих детей в 2007 году, согласно данным Фонда социального страхования, выросла с 33% в 2006 году до оценочных 49% в этом году», — признает он. Принятую же в России модель прямой денежной поддержки повторных рождений Мане считает «рискованной»: рано или поздно она может оказаться финансово не обеспеченной. «Более выгодный способ обеспечение условий для дошкольного образования детей, а также формирование долгосрочной политики по планированию семьи», — указывает она. Мане считает, что российское правительство прислушается к таким выводам. «В России осознали необходимость комбинировать оба механизма поддержки, прямого финансового стимулирования и развития социально-экономической инфраструктуры, предназначенной для молодой семьи», — подтвердила она.

Александр АРТЕМЬЕВ. «Газета», 16 ноября 2009 года

По мере стабилизации экономической ситуации в России все чаще возвращаются к обсуждению других глобальных проблем, волнующих общество. Одна из них – демографическая ситуация. О том, как отразился на ней кризис и какой эффект могут принести государственные меры по стимулированию рождаемости, "Yтрy" рассказал руководитель Центра по изучению проблем народонаселения экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Валерий Елизаров.

"Yтро": С началом экономического кризиса разговоры о демографических проблемах отошли на второй план. Но действительно ли снизилась острота проблемы?
Валерий Елизаров: Демографический кризис у нас был, есть и будет, совершенно независимо от того, когда и чем закончится кризис экономический. У нас с 1992 года идет убыль населения. Ситуация стала немножко улучшаться в последние годы, но это не повод успокаиваться и думать, что худшее позади. Просто острота демографического кризиса может быть разной, в зависимости от обстоятельств прошлого и сегодняшнего дня.
"Y": А может ли экономический кризис усугубить демографическую ситуацию?
В.Е.: В принципе, да. Предыдущие кризисы (1992-го и 1998 годов) сопровождались следующей демографической динамикой: рождаемость и продолжительность жизни падали, смертность немного увеличилась, младенческая смертность не намного, но тоже повышалась. Кроме того, увеличивалось число разводов и уменьшалось количество браков. То есть кризис влиял на поведение людей, они меняли свои планы: кто-то в отношении брака, кто-то в отношении рождения ребенка, особенно второго и третьего.
Что касается нынешнего кризиса, пока такого влияния нет. Возможно, влияние кризиса еще скажется, просто с более отложенным эффектом. Год пройдет – посмотрим. Пока же, как ни странно, по той инерции, которую мы набрали за последние годы, продолжает увеличиваться число рождений, и все рассматривают это как безусловный успех социальной семейной и демографической политики. Но дело в том, что сейчас к возрасту наибольшей рождаемости (мамы 23 – 25 лет) подошли большие поколения, родившиеся в 80-е годы. И тот рост рождаемости, который происходил в 2007 – 2009 годах, частично связан с этим демографическим фактором. Сейчас первенцев активно рожают мамы, появившиеся на свет примерно с 1983-го по 1986 год. А когда к возрасту наибольшей рождаемости начнет подходить 90-й год и последующие, число рождений неизбежно покатится вниз. Хотя, собственно, увеличение рождаемости тоже произошло, но в основном в старших возрастах – наибольший рост зафиксирован в возрастах старше 30 лет. И это, в основном, не первые дети. То есть действительно есть эффект от принятых мер и от разговоров об этих мерах, от того, что демографический климат изменился: вроде бы опять стали семье помогать, материнский капитал, пособия увеличились.
Конечно, на государственные меры могли, прежде всего, среагировать люди наименее адаптированные, для которых это деньги значимые и могут даже конкурировать с их сегодняшними доходами. Мы же впервые ввели оплату полутора лет ухода за ребенком для безработных. И, по разным данным, от 1,2 до 1,5 миллиона безработных женщин родили и получили свое пособие. В 2007 г. полагалось полторы тысячи рублей за первого ребенка и три тысячи рублей за второго. За два года эти пособия были дважды проиндексированы, в общей сложности, где-то на четверть.
"Y": Что такое полторы или три тысячи рублей в наше время? Кто согласится рожать детей ради таких денег?
В.Е.: Если мы по всей России проедем, то три тысячи рублей (а сегодня это уже 3750 рублей) могут быть немалыми деньгами для людей, которые либо получают маленькую зарплату, либо им ее регулярно задерживают. А если у вас есть ребенок и вам его не на что кормить, то (это, может быть, страшно прозвучит) получается так, что вам второй ребенок нужен, возможно, для того, чтобы прокормить еще и первого.
"Y": Да, но, когда через полтора года пособие закончится, кормить придется уже двоих.
В.Е.: Но думают люди о сегодняшнем дне. То же право на материнский капитал (сейчас, после индексаций, он составляет 312 тысяч рублей). Часть людей поначалу воспринимали материнский капитал как некие деньги, которые они получат на руки и смогут распоряжаться ими по своему усмотрению. Какая-то часть людей, которые пошли на рождение ребенка, может быть, поступили не очень ответственно, не до конца понимая, что они получат от государства, а где должны рассчитывать только на себя. В отношении пособий кто-то с этим уже столкнулся. Полтора года прошло, дальше вы должны решать вопрос содержания ребенка сами. А как решать? Источника дохода у вас нет, вы продолжаете ухаживать за ребенком и не можете выйти на работу. Кто-то, может быть, вышел на полставки – более активные, более адаптированные, имеющие хорошее образование. Но это далеко не все. А что делать остальным? Каждый регион устанавливает свои ежемесячные пособия на детей, которые будут единственной поддержкой неработающим мамам по истечении первых полутора лет. Они очень скромные: в Москве максимальные – 700 рублей, а в остальных регионах в основном от 100 до 200 рублей. Это то, что будут получать семьи с доходами ниже прожиточного минимума. Таких семей достаточно много. Даже по данным двухлетней давности у нас такие пособия получали 11 с лишним миллионов детей. Вот результатом кризиса и увеличения рождаемости может быть то, что увеличится число детей в этих самых бедных семьях.
Я думаю, что вся наша социальная система к такому стимулированию рождаемости оказалась не очень готова. Здравоохранение, родовспомогательные учреждения справились: не было увеличения младенческой смертности – это уже хорошо. А вот что будет дальше, я не знаю. Что будет с бедностью семей? Что будет со здоровьем этих детей? Надеяться только на медицину в рамках ОМС – значит сильно рисковать и своим здоровьем, и здоровьем ребенка. А мы знаем, насколько высока платность в медицине. Поэтому у семей с ограниченными доходами, конечно, не будет возможности серьезно этим заниматься. У нас 40% детей либо рождаются больными, либо становятся больными на первом году жизни. То, что немножко снизилась младенческая смертность, с одной стороны, хорошо. Но с другой стороны, спасая слабых новорожденных, сохраняя им жизнь, мы увеличиваем долю тех детей, которые с существенным риском в эту жизнь входят. Значит, нужен особый патронаж, наблюдение, лечение. То есть уменьшение младенческой смертности должно сопровождаться серьезным улучшением качества здравоохранения, для того чтобы обеспечить полноценную жизнь и здоровье всех детей.
О детских садах мы уже говорили. Дальше весь этот дефицит дошкольный постепенно будет перетекать в школу. Мы к нему готовы? Новый класс построить можно за год. Учебники напечатать – несколько месяцев. А вот подготовить учителей? У нас с каждыми годом будет в среднем на 50 – 100 тысяч больше первоклассников. В классе примерно по 25 человек, то есть будет прибавляться порядка двух - четырех тысяч классов! Значит, ежегодно столько же учителей должны прийти дополнительно в начальную школу. Это огромная цифра.
Государство должно быть ответственно за тех, кого оно подталкивало к рождению детей, создавая видимость того, что очень мощная поддержка семей идет и будет идти. О жилье я уже не говорю. Все эти программы доступности жилья даже не нужно обсуждать. А без жилья рассчитывать и впредь на серьезное увеличение рождаемости бессмысленно. Поэтому я не очень оптимистичен в отношении того, что можно сделать дальше. Ресурсы не такие огромные в нашем распоряжении сейчас на поддержку семей с детьми.
И самое главное – была допущена стратегическая ошибка. Мы второй раз наступили на те же грабли, на которые наступили в 80-е годы. Тогда тоже за счет улучшения возрастной структуры шел подъем числа рождений. А до этого очень много говорили о демографическом кризисе, снижении рождаемости, о том, что будут проблемы с трудовыми ресурсами. И власть в 80-е гг. приняла решение об усилении государственной помощи семьям с детьми. Это было известное постановление 1981 года. Именно тогда появилась оплата отпуска по уходу за ребенком до года (потом она была продлена до полутора лет), появились пособия на первого, второго ребенка, которых раньше не было, дополнительные отпуска для матерей, кредиты молодым семьям в полторы тысячи рублей (по тем временам большие деньги). Реакция была? Была. Число рождений увеличилось. С 1983-го по 1986 год мы имели самое большое число рождений, которое вряд ли уже когда-нибудь повторим, – до двух с половиной миллионов. То есть в принципе фактор структуры работал на рост рождаемости. И мы еще сильно активизировали этот процесс. И сейчас, ровно через 25 лет, все повторилось. Число рождений росло независимо от мер стимулирования рождаемости. Ну, было бы оно не 1,7, а 1,65 миллиона. Все равно бы подрастало. Но, если человек в 2007 г. родил второго ребенка, в 2010 г. он второго ребенка уже не родит.
"Y": Получается, что мы просто поторопились с этими мерами?
В.Е.: Мы просто не учли опыт 80-х. Тогда мы тоже изменили календарь рождений, но не изменили их конечное число. По конечному числу рождений перепись 2002 года картинку дала. Можно посмотреть, какие женщины, каких возрастов сколько детей родили. И мы видим, что у той возрастной группы, которая проходила в своем активном детородном возрасте через меры демографической политики, действительно, среднее число рождений выше, но не принципиально, не более, чем на 4% – 5%. Они родили в середине 80-х. А дальше пошел резкий спад рождений. Потому что, если вы сдвинули свой календарь и родили сегодня второго или третьего ребенка, завтра вы его уже не родите. А кому рожать вместо вас? Число рождений начинает резко уменьшаться. И сейчас мы снова, вместо того чтобы уменьшить размах поколений, его увеличили. То есть меры стимулирования надо было вводить чуть позже, тогда число рождений немножко перераспределилось бы и демографическая волна была более пологой.
Да, идет сокращение населения, сокращение его трудоспособной части, надо что-то делать. Но надо понимать, что и когда. Можно заниматься активным воздействием на демографическую ситуацию, что и попытались сделать в 2007 – 2008 годах, стимулируя рождаемость. Проект "Здоровье" по снижению смертности тоже заработал: проводятся высокотехнологичные операции, первичная медицинская помощь улучшилась, зарплата врачей улучшилась. И смертность тоже немножко уменьшилась – это замечательно. Но резервы за счет таких мер практически использованы. Следующий резерв – это образ жизни людей, их доходы, забота о собственном здоровье. Это огромная сложнейшая проблема. Мы сняли сливки: разобрались с проблемами, которые было легко решить, подтолкнули к рождению тех, кого можно было подтолкнуть. А людей серьезных, думающих о карьере, с высоким уровнем образования мы просто так вот этими деньгами на второго – третьего ребенка не подтолкнем.
"Y": Грозят ли демографические проблемы территориальной целостности страны?
В.Е.: В Сибири и на Дальнем Востоке демографические проблемы усугубляются еще и миграционным оттоком. Дальний Восток потерял очень много населения, в том числе трудоспособного. Я не могу сказать, что мы эту территорию завтра – послезавтра потеряем, но депопуляция налицо. А территория нуждается не только в работниках, но и в защитниках. Соотечественников, воспользовавшихся специальной программой поддержки для переезда в Россию, пока кот наплакал. Решать проблему только путем завоза иностранной рабочей силы, приглашать мигрантов на то, чтобы они заселяли, колонизировали – тоже не выход. Французский президент Валери Жискар Д'Эстен сказал, что общество, которое не может обеспечить воспроизводство поколений, преступно. Мы уже многое проиграли, многое не можем исправить. Но надо выстраивать социально-демографическую политику не только в погоне за экономическим ростом, а еще думать о качестве жизни и обеспечении человеческого воспроизводства.
"Y": Но ведь с такими же демографическими проблемами сталкиваются и страны с высоким уровнем жизни.
В.Е.: Сегодня более половины населения Земли живет в странах, где уровень рождаемости ниже уровня замещения поколений. С этими проблемами начали сталкиваться в послевоенный период, когда пошло серьезное снижение рождаемости. Поэтому человечество еще не имеет достаточного опыта борьбы со снижением рождаемости и не имеет примеров того, как эту проблему можно решить. Но достаточно высокая активность в демографической политике развитых стран позволяет им все-таки удерживать уровень рождаемости выше, чем у нас.
Есть такое понятие, как демографическое окно. Это окно возможностей, когда старение населения еще не очень большое, а рождаемость уже снизилась. И получается много трудоспособных, мало детей-иждивенцев и мало стариков-иждивенцев. Это благоприятнейшая возможность для экономического роста. Мы уже в этом окне, но оно скоро закроется. Мы его толком не использовали. Оно у нас не очень продолжительное по времени получается.
"Y": А следующее окно когда откроется?
В.Е.: Уже не откроется. Демографическое окно серьезно открывается один раз. Дальше нас ждет стремительно увеличивающаяся иждивенческая нагрузка, старение населения. К такой нагрузке, когда на тысячу работающих приходится меньше 600 иждивенцев, мы уже никогда не придем. Волны в рождении будут идти через 25 лет, волны со смертностью – примерно через 70 – 75 лет. Они не будут совпадать. Иждивенческая нагрузка может немного меняться: чуть-чуть расти, стабилизироваться, чуть-чуть снижаться. Теоретически возможен переход к какой-то более стабильной структуре населения, но для этого должно пройти много поколений, и та демографическая волна, о которой мы говорили, должна потихоньку затухать.

Екатерина ТРОФИМОВА.  Yтро.ru., 17 ноября 2009 года.

Граждане рожают, несмотря на кризис, а иногда - и благодаря ему

Нынешний экономический кризис в отличие от дефолта 1998 года никак не отразился на демографической ситуации в стране, заявил премьер Владимир Путин на съезде "Единой России". За 9 месяцев этого года в России родилось на 3, 7% больше малышей, чем за тот же период 2008-го. При этом смертность снизилась на 4, 2%. Более того, в августе впервые за 15 лет у нас зафиксировали прирост населения.
В частности, премьер отметил, что та динамика, которую мы имеем в последнее время, дает мне право сегодня сказать, что новый, 2010 год в нашей стране будет встречать столько же людей, сколько и 1 января 2009 года.
Почему кризис никого не испугал? Как объяснила накануне глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова, во-первых, люди за последние 10 лет адаптировались к новым социально-экономическим условиям. Во-вторых, государство сильно помогло и мотивировало: востребованной оказалась программа родовых сертификатов, с этого года можно частично использовать материнский капитал.

Демограф Анатолий Вишневский: "Если население не растет, это ненормально для страны"

В прошлом году в России появились на свет 1,6 миллиона детей. Со времен распада СССР это самый высокий показатель. Минздравсоцразвития прогнозирует дальнейший рост рождаемости. Означает ли это, что мы сможем наконец выбраться из демографической ямы? На вопросы обозревателя "Известий" Елены Лория ответил директор Института демографии Государственного университета - Высшей школы экономики Анатолий Вишневский.
ИЗВЕСТИЯ: Анатолий Григорьевич, неужели у нас наконец-то появился повод для оптимизма?
АНАТОЛИЙ ВИШНЕВСКИЙ: Я не против оптимизма, но до решения наших демографических проблем еще очень далеко. Пока можно говорить только о росте числа рождений и общего коэффициента рождаемости (то есть того же числа рождений, деленного на общую численность населения). Этот рост идет в России с 2000 года, но в 2007-м он ускорился. Впрочем, общий коэффициент рождаемости растет и на Украине, и в Белоруссии, и в Молдавии, и в Латвии, и в Эстонии. Такая синхронность роста во многом - "эхо" роста числа рождений в 1980-е годы: родившиеся тогда девочки становились матерями в начале нынешнего века.
И: Что еще могло стать причиной увеличения числа рождений?
АВ: Число рождений в данном году зависит не только от количества женщин детородных возрастов, но и от соотношения между собой их разных возрастных групп, и от того, как распределяются рождения на протяжении жизни каждого поколения женщин. Женщина может родить в молодом возрасте, а может и попозже. Рождения, отложенные в какой-то сложный период, могут потом реализоваться за короткое время. Скопление рождений в послекризисные годы создает впечатление роста, но на самом деле детей больше не становится, они просто рождаются в другие сроки. Поэтому демографы очень осторожны в оценках текущих изменений.

"Проблемы начнутся к 2012 году"
И: Могут ли выплата материнского капитала, повышение пособий и прочие социальные меры повлиять на уровень рождаемости?
АВ: В 1980-е годы в СССР ввели для матерей оплачиваемый отпуск до полутора лет, неоплачиваемый - до трех лет. Вначале эти меры оказались действенными, но их эффект быстро иссяк. Это не значит, что такие меры не нужны, временный эффект - тоже эффект. Но надо точно выбирать момент введения этих мер, связывать их не с политическим, а с демографическим циклом. В 80-е годы момент был выбран неудачно, новые меры были предприняты тогда, когда и без того число рождений должно было расти вследствие увеличения количества женщин репродуктивного возраста. А делать это надо было позже, когда число женщин сокращалось. Что-то похожее происходит и сейчас.
И: Что нас ждет в ближайшие годы?
АВ: У нас средняя по европейским меркам рождаемость, но мы не воспроизводим себя с 60-х годов. Довольно долго население продолжало расти по инерции, которая сейчас сошла на нет. "Демографический жирок", накопленный в былые времена, кончился. В ближайшее время нас ожидает резкое сокращение числа потенциальных матерей, а потому и числа рождающихся у них детей. Одновременно верхняя часть возрастной пирамиды будет все больше заполняться представителями относительно многочисленных поколений, появившихся на свет в конце 1940-х - начале 1950-х годов, в период послевоенного подъема рождаемости. А это значит, что увеличится число смертей. Соответственно, станет нарастать естественная убыль населения, которая сейчас у нас сокращается. Еще несколько лет мы продержимся, но примерно к 2012 году начнутся проблемы. Наш Минздрав, правда, полагает, что сокращение естественной убыли продолжится и скоро она сойдет на ноль. Может быть, они надеются изобрести эликсир вечной молодости, но пока его нет, действуют обычные законы природы. Ножницы рождаемости и смертности, которые сейчас складываются, начнут раскрываться.
И: Как экономический кризис отразится на демографической ситуации?
АВ: У каждого человека есть какие-то жизненные планы, в том числе и семейные. Пусть нечеткие, но общие схемы жизни есть у каждого - например, хотели бы иметь двух-трех детей. А вот как реализуются планы, это уже зависит от хода жизни. Нет квартиры, нет ясности с работой - человек не будет торопиться со вторым ребенком. Кризис может сказаться и на смертности, ведь он неизбежно ведет к дополнительным конфликтам, психическому напряжению, стрессам. Да и общие условия жизни ухудшаются, снижается качество питания.

"Надо ориентироваться на типичную семью"
И: Как же повысить рождаемость? Похоже, финансовая поддержка семьи со стороны государства не может на это повлиять.
АВ: Действительно финансовое благополучие не особо влияет на рождаемость. Германия и Италия - вполне благополучные страны, а рождаемость там такая же, как у нас. А во Франции, которая не богаче Германии, - заметно выше. Этому есть самые разные объяснения. И система ценностей, и история.
И: Может, есть рецепты, которые пригодились бы и нам?
АВ: Меры, предпринимаемые государством, должны быть адресованы типичной семье. Что в России, что в Европе это образованная семья с двумя работающими родителями. Женщина в такой семье совсем не стремится покинуть рынок труда и уйти в семейную жизнь. Никакой материнский капитал, никакое пособие не компенсируют зарплату. В успешных европейских странах стратегия государства направлена на то, чтобы женщина после родов не покинула работу.
И: В России без нянь или бабушек это практически нереально...
АВ: Да. А в этих странах большое значение уделяется детским учреждениям - их количеству и, что не менее важно, качеству. Во Франции дети с трех лет практически стопроцентно обеспечены детскими садами. В то же время развивается программа частичной занятости женщин. Общий социальный климат по отношению к семье более дружественный, чем у нас. Вся политика строится так, чтобы она была адресована типичной семье, а не воображаемой семье традиционного типа, где мать сидит дома, а отец - кормилец. Такого в реальной городской жизни в развитых странах нет.

"Мигранты приезжают из другой эпохи"
И: В США нет высоких пособий, длинного отпуска по уходу за ребенком, зато рождаемость - одна из самых высоких в развитых странах. Не связано ли это с мигрантами из Латинской Америки? Может, и нам стоит рассчитывать лишь на мигрантов?
АВ: В США миграция, возможно, как-то и влияет на уровень рождаемости. Но в целом мигранты на новом месте довольно быстро меняют свой тип поведения. Первое поколение мигрантов еще рожает по многу детей. Или приезжает с большим количеством детей. Но, как правило, их демографическое поведение меняется достаточно быстро. На них в этом смысле нет надежды.
И: Так нужна ли нам миграция?
АВ: На этот вопрос нет абсолютного ответа. Надо решить: мы согласны с тем, чтобы население России сокращалось, или нас это беспокоит? Лично я считаю, что очень плохо, когда население сокращается. Это ненормально для общества, ненормально для страны. Население должно расти. Население, которое не растет, теряет энергию, напор. Потому что многое в жизни общества связано с появлением новых поколений, с их запросами, их стремлением подняться на новый уровень. Когда же молодых людей мало, а доминируют и политически, и ментально, и интеллектуально пожилые, то общество теряет устремление вперед.
И: Ну, в России сейчас много молодых мигрантов из бывших советских республик, из Китая. Это хорошо для нас или плохо?
АВ: Пока их не так уж и много. Но в принципе важна скорость притока, важно, сколько мигрантов может переварить население страны, чтобы остаться самим собой. Не раствориться в мигрантах. Потому что это растворение в другой культуре и другой исторической цивилизации, если хотите. Конечно, мигранты тоже ассимилируются. Но все зависит от количества. Сейчас в Америке возникла языковая проблема - очень сильно распространился испанский язык. Английский уже теряет свою монополию, и это не может не создавать проблем. И дело даже не просто в иноязычии или в другой религии. Мигранты приезжают, если можно так сказать, из другой исторической эпохи. Страны, принимающие мигрантов, - это, как правило, уже индустриальные или постиндустриальные городские общества. А страны, из которых выходит основная масса мигрантов, - в основном аграрные. Россия, США, Европа - городские общества, освоившие цивилизационные достижения последних 200-300 лет. Если их захлестнет волна мигрантов, может возникнуть опасность архаизации. Тут есть много всяких рисков. Эта совершенно новая ситуация нуждается в серьезном осмыслении. Конечно, проще было бы вовсе запретить миграцию, что невозможно. Надо повышать способность российского общества интегрировать мигрантов. Это, конечно, сложная задача. Но мне кажется, что тот, кто хочет выдержать проверку на дальновидность, не может не понимать, что речь идет об инвестициях, которые окупятся многократно.

«Известия», 23 ноября 2009 года

Вторая половина первого десятилетия ХХI века ознаменовалась заметным улучшением демографической ситуации в России по основным демографическим показателям", — заявила глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова 20 ноября на заседании межведомственной рабочей группы по приоритетному национальному проекту "Здоровье" и демографической политике при Совете при президенте Российской Федерации.
И привела следующие данные: увеличение рождаемости (с 1,457 млн. родившихся в 2005 году до 1,714 млн. в 2008-м), снижение смертности во всех возрастах (с 2,304 млн. умерших в 2005-м до 2,076 млн. в 2008-м) и рост продолжительности жизни (с 65,3 года в 2005 году до 67,88 в 2008-м).
Неужели пора пить шампанское и раздавать медали? Увы, мы опять поспешим. Оценивать ситуацию предоставим профессионалам. Вот о чем пишет коллегам медикам на профессиональном форуме elek один из самых уважаемых в международном сообществе демографов Владимир Школьников. В 1993 году он работал в Институте народнохозяйственного прогнозирования РАН, возглавлял лабораторию анализа и прогнозирования смертности, с блеском защитил диссертацию, затем участвовал в выборочном обследовании "Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе". Сейчас ученый работает в Институте демографических исследований Макса Планка в Германии.
Выводы российских руководителей и тех, кто снабжает их такой информацией, по его мнению, неверны. "Нечестно пользоваться абсолютными числами, тем более помесячными (предварительными) числами регистраций. Сами эти цифры мало что говорят о смертности и рождаемости", — считает демограф.
"Абсолютные числа рождений и смертей зависят не только от интенсивности процессов, но и от изменяющейся возрастной структуры населения. Числа рождений и смертей могут меняться при неизменных интенсивностях рождаемости и смертности, и наоборот, они могут стоять на месте даже при изменяющихся рождаемости и смертности".
Сейчас в детородный возраст вступают самые многочисленные женские поколения, родившиеся в середине 80-х, считает Школьников. Это дает свой вклад в число рождений. Рождаемость, правда, пока увеличилась довольно слабо, учитывая беспрецедентный характер мер по ее стимулированию. Все происходящее в РФ совершенно неудивительно, поскольку "нужно учесть, что рождаемость сейчас растет в большинстве развитых стран, где она тоже опускалась до крайне низких значений в 1990-е".
Причины этого ученый видит в том, что "семьи реализуют рождения, ранее отложенные в интересах получения образования и стабильной работы".
Этот процесс в какой-то мере происходит и в России и выражается в росте рождаемости в возрасте 28-35 лет. Кроме того, играют свою роль и меры по стимулированию, "что выражается в ускоренном росте рождаемости вторых детей. Отделить одно от другого не так просто". По-настоящему детальные и "умные" показатели можно увидеть в новой демографической базе The Human Fertility Database по рождаемости, по возрасту и порядку рождений. По итогам 2008 года свежие данные по особенностям рождения в России будут туда добавлены.
Главная правда сейчас, по данным Владимира Школьникова, состоит в том, что смертность в России остается катастрофической и "ни с одной развитой страной не сопоставимой. Ее нужно не просто снижать, а снижать как можно быстрее".
Это и было запланировано госпрограммой демографического развития. "С этой-то программой и нужно сравнивать текущие изменения, а не радоваться хоть какому то сдвигу показателей в лучшую сторону", — пишет ученый. Школьников считает, что "улучшения пока еще слишком малы и стыдно о них говорить, так как они не соответствуют ни тому, что происходит в странах Восточной Европы, ни собственным планам-программам".
Увы, пока ни радикального улучшения в медицине, ни настоящей борьбы с алкоголем и табаком, двумя главными убийцами россиян, не происходит. Даже лоббист российского табакпрома Надежда Школкина недавно стала членом Общественной палаты РФ. Последние законы, предполагающие усиленное налогообложение пива и табака, а также повышение акцизов на водку, ученый называет смехотворными.
"Пиво имело шанс потеснить водку, и его кто-то решил придавить, — замечает Школьников. — В России даже речи нет о сухом натуральном вине, которое является кардиопротектором при его умеренном потреблении. Результат понятен: магазины будут по-прежнему полны дешевой водкой. Будет также подорожавшее пиво и дорогое и почти сплошь фальсифицированное вино".
Сегодня нет никаких научных данных об опасности потребления пива, зато есть результаты, показывающие, что водка и непитьевой алкоголь, продаваемый в аптеках и киосках, убивают 170 тыс. мужчин трудоспособного возраста в год, считают демографы.
"Все это напоминает королевство кривых зеркал или портрет Дориана Грэя. Самые лучшие планы превращаются в свою противоположность", — с горечью констатирует ученый.

Ирина ВЛАСОВА. «Газета», 23 ноября 2009 года