Русскоговорящие иммигранты в Германии
Первые результаты социологического обследования, проведенного совместно с журналом "Партнер"

Павел Полян - специально для Демоскопа

Стратегия и тактика опроса

Русскоязычный интеграционный журнал "Партнер" (Дортмунд) предпринял исследование, целью которого было определить реальный уровень интеграции переехавших в постсоветское время с территории бывшего СССР в Германию крупных групп русскоязычного населения - немецких переселенцев и еврейских иммигрантов. Авторы исследования стремились получить достоверные статистические данные и на их основе проанализировать фактическое состояние интеграции наших бывших соотечественников на их новой родине, рисуя тем самым их коллективный социологический портрет (или, точнее, автопортрет).

Решение о проведении этого опроса силами социологической службы русскоязычного интеграционного журнала "Партнер" (Дортмунд) было принято и обнародовано в августе 2005 года¹. Подготовку и руководство опросом осуществляли организационную - главный редактор журнала М. Вайсбанд, научную - П. Полян².

На начальном этапе в ходе долгих и трудных дискуссий "обкатывались" отдельные позиции и сводное содержание предлагаемой для заполнения анкеты, методика проведения опроса и методика анализа его результатов. В результате была выработана анонимная анкета, в которой посемейный принцип вопросника сочетался с индивидуальным. В анкету были включены вопросы, позволяющие определить уровень интеграции русскоязычной диаспоры, а также ее зависимость от тех или иных факторов. Ею охвачены аспекты знания немецкого языка, трудоустройства, образования, интеграции и многие другие. Принципиальным моментом стала возможность заполнения анкеты не только за себя, но и за лиц из ближайшего окружения заполняющего, что дало возможность "зацепить" также и тех, у кого лично заведомо не нашлось бы времени или желания ее заполнить. Заполняющий был вправе и вовсе не ответить на тот или иной вопрос, что делает генеральную совокупность "плавающей" и различной по объему для каждого из вопросов.

Апробация анкеты началась уже ранней осенью 2005 года. В качестве первой, пилотной, части крупномасштабного опроса была предпринята попытка провести опрос русскоязычного населения района Бохума-Херне - сравнительно небольшого среднерурского региона Германии (кстати, не самого благополучного по уровню официальной безработицы). Он проводился по экспериментальной анкете, рассчитанной на индивидуальное заполнение, тогда было получено и обработано 280 анкет со сведениями примерно о 500 русскоязычных мигрантах. Предварительные результаты по выборке из еврейских иммигрантов были озвучены П. Поляном уже 4 декабря 2005 года на Еврейском молодежном форуме в Дюссельдорфе³.

С целью увеличения объема и репрезентативности опросной выборки применялась диверсифицированная методика опроса. Распространение анкет проводилось тремя основными способами.

Первый - это рассылка анкет непосредственно подписчикам журналов "Партнер" (тираж - 20000 экземпляров) и "Партнер-Норд" (тираж - 10000 экземпляров)⁴. Было разослано 10000 экземпляров, около 1600 оформленных анкет, или 16%, было получено обратно.

Второй способ - это распространение анкет через добровольных или корпоративных помощников (ими выступили около 15 различных коммерческих и общественных организаций, а также индивидуальные энтузиасты). Из распространенных таким способом 3200 анкет 714, или 22%, были получены обратно заполненными.

Особо отметим участие Европейского отделения Всемирного конгресса русскоговорящих евреев, которое собрало 250 анкет еврейских иммигрантов, проживающих в Берлине и Потсдаме⁵ и организации "Parea", работающей преимущественно с немецкими переселенцами в небольшом городке "Эркрат" вблизи Дюссельдорфа⁶.

И, наконец, в-третьих, анкета размещалась на интерактивной странице в Интернете (адрес - www.jevi-web.de/anketa). Это принесло еще около 200 заполненных анкет.

Сама идея проведения таких социологических исследований полностью оправдала себя. Они необходимы для установления истинного положения дел и для последующего социологического портретирования.

По горячим следам предварительного анализа полученные результаты были частично обнародованы в серии статей, опубликованных в журнале "Партнер" в конце 2006 года и начале 2007 года⁷. Здесь эти результаты даются в более полном и систематическом виде.
Характеристика респондентской базы

По состоянию на 1 октября 2006 года, из общего числа 2500 собранных анкет обработаны 1873 анкеты, содержащие информацию о 4076 лицах (табл. 1).

Среди опрошенных отмечается классический перевес женщин: соответственно, 51,9 и 48,1 %.

Таблица 1. Распределение семей респондентов по землям (%)

Распределение респондентов по землям, где они проживают, выявило следующую непропорциональность - колоссальный "флюс" земли Северный Рейн - Вестфалия, а также Берлина. Концентрация респондентов именно в этих землях объясняется концентрацией индивидуальных и корпоративных опросов именно в них, а также географической структурой подписчиков журнала "Партнер".

Опрос, напомним, проводился среди всех русскоговорящих в Германии. При этом, хотя число немецких переселенцев существенно (почти в 10 раз!) превышает число еврейских иммигрантов из б. СССР, но активность участия в опросе оказалось у еврейских иммигрантов значительно выше, чем у немецких переселенцев. Их доли в генеральной совокупности составили, соответственно, 63,3 и 31,5%. Еще 5,2% пришлось на т.н. "остальных" - то есть тех, кто не идентифицировал себя ни с евреями, ни с немцами.

Преобладающей страной исхода немецких переселенцев в данном обследовании являются Россия и Казахстан (52,2 и 29,8%), далее с большим отрывом следует Украина (9,6%). Для еврейских иммигрантов лидирующую пару составили Украина и Россия - соответственно, 50,0 и 36,4% (см. табл. 2).

Таблица 2. Основные страны исхода русскоговорящих иммигрантов в Германии

Средний размер семей немецких переселенцев (2,48) выше, но всего на 11% выше, чем у еврейских иммигрантов (2,19). Преобладающими в обоих случаях являются парные семьи. Но если у немцев второй по значимости является 3-хчленная семья, то у евреев - одиночная. Доля одиночных и парных семей выше у еврейских иммигрантов, а доля семей с числом членов от трех и выше - у немцев. Иными словами, крупносемейность - явление более характерное для немецких переселенцев, чем для еврейских иммигрантов.

Таблица 3. Распределение обследованных семей по числу совместно проживающих членов, %

Немного неожиданным оказалось внутриконтингентное распределение по длительности пребывания в Германии (табл. 4). Доля "старожилов" среди евреев оказалась значительно выше, чем у немцев. Лишь начиная с категории длительности более 8 лет, начинается немецкий перевес. В контексте продолжительности и массовости немецкой и еврейской иммиграций из б. СССР это можно объяснить не столько повышенным интересом к опросу среди новоприехавших, сколько пониженным - среди немцев-"старожилов" и, как следствие, их относительно более слабой, чем ожидалось, представленностью в генеральной совокупности.

Таблица 4. Внутриконтингентное распределение по длительности пребывания в Германии

Конфессиональные вопросы

В конфессиональном плане следует отметить, что опрошенные иммигранты оказались не слишком религиозными. Из поздних переселенцев членами христианских общин являются 68,2% , из них 37,3% - протестанты, 12,0 % - католики, 14,0% - православные. 31,8% поздних переселенцев ни в каких религиозных общинах не состоят. Среди еврейских иммигрантов процент людей, не состоящих, по их словам, ни в каких религиозных общинах, еще выше - 41%. Вместе с тем 51,6% иммигрантов являются членами еврейских общин, в том числе 40,4% - члены ортодоксальных общин и 11,2% - либеральных. Тем не менее, доля евреев, состоящих в еврейских общинах, оказалась несколько выше, чем та же доля, но по официальным данным, по всей совокупности иммиграции "по еврейской линии" (49%). Это означает, что опросу безусловно удалось достичь своего широкого адресата по всему спектру еврейской иммиграции. В то же время представленность в выборке тех, кто в общинах не состоит, пусть и ненамного, но уступает ожидаемому в идеале среднему показателю. Неожиданно высокой оказалась доля тех членов общин, кто идентифицирует себя не с ортодоксами, а с либералами. Часть респондентов, по-видимому, просто не разобралась с самим вопросом и разницы между этими направлениями просто не ощущают; в то же время часть из них ответила совершенно сознательно, и среди членов либеральных общин, несомненно, имеются лица, которым было отказано в приеме в ортодоксальные общины, что делает отмеченное выше расхождение (56 и 49 %) между опросом и федеральной статистикой еще менее значительным.

Демография

В возрастной структуре опрошенных немецкие переселенцы в трудоспособном возрасте (от 18 до 65 лет) составили около 69,7%, приблизительно 21,8% приходится на детей в возрасте до 18 лет и 8,5% - на лиц старше 65 лет (пенсионного возраста). Возрастная структура еврейских иммигрантов, по сравнению с немецкими переселенцами, как бы перевернута: доля лиц трудоспособного возраста составила 66,0%, а доля детей до 18 лет и пожилых старше 65 лет - соответственно 11,8% и 23,2%.

Таблица 5. Возрастная структура немецких переселенцев, %

Полученная нами возрастная структура довольно близка структуре, опубликованной Доршем (табл. 6), за единственным, в сущности, исключением: доля лиц в возрасте от 45 до 60 лет, согласно обследованию, оказалась гипертрофированно малой (2,0% против 14,0% у Дорша). Большая "молодость" немецких переселенцев по сравнению с еврейскими иммигрантами просто бросается в глаза. И в случае российских немцев иммигранты - более молодое поселение: их медианный возраст составил 35,6 года против 39,7 года для них в России.

Таблица 6. Возрастная структура населения ФРГ и немецких переселенцев

Источники: Dorsch, Daniel. Sind Aussiedler eine Belastung oder ein Gewinn für Deutschland? // Volk auf dem Weg. 54 Jg. April 2003. Nr.4. S.1-2.С ссылкой на: Bundesverwaltungsamt Köln, 2002; Zwischen den Kulturen. 2002. S.34.

Анализ возрастной структуры еврейских иммигрантов (табл. 7), показывает, что демографическая эрозия - явление, в гораздо большей степени характерное для членов еврейских общин Германии, чем для всей совокупности населения, приехавшего по еврейской линии. Доля детей до 16 лет и лиц от 17 до 60 лет у первых заметно ниже, чем у вторых, и только в пожилых возрастах (начиная от 50 лет), "перевес" у общин: доля лиц в возрасте более 60 лет составляет у них 35,7 против 28,4%. Да и разница в медианном возрасте - 46,0 против 52,5 года - значительна. Еще выше, напомним, медианный возраст у евреев, проживающих в настоящее время в России (57,5 года).

Таблица 7. Возрастная структура еврейских иммигрантов, %

Если в середине 1990-х гг. еще можно было констатировать определенное омолаживающее значение иммиграции из б. СССР в середине 1990-х гг. на еврейскую общинную демографию, то за прошедшее время положение драматически изменилось. Нынешние торможение и приостановка иммиграции, как показывает табл. 2, происходят на весьма неблагоприятном витке - общины стремительно стареют. Доля лиц старше 60 лет возросла до 35,7%, а с учетом 50-летних (с этой границей обычно связывают начало полной невозможности найти работу) - то и до 52,1%. И это - всего при 10,8% детей и 37,1% лиц в активном трудоспособном (здесь от 17 до 49 лет) возрасте!

За 1989-2005 годы сократились доли как детей до 16 лет (на 3,2%), так и трудоспособного населения (на 0,4%), и только доля лиц старше 60 лет (по советским понятиям все они были бы уже пенсионеры) выросла на целых 3,6%. В категории детей рост доли отмечен только в группе от 12 до 16 лет, а в категории трудоспособного населения различные возрастные группы выказывали противоположные тенденции: при этом прирост отмечен в двух пограничных группах - в группе вчерашних детей (17-21 лет - на 1,3%) и в группе завтрашних пенсионеров (50-60 лет - на 5,2%). Среди пожилых из общего тренда выпали только наиболее старые - 80-летние: их доля упала на 0,9%. Обращают на себя внимание два компактных очага концентрации долей с положительной динамикой - в возрастах от 12 до 21 года (суммарно на 1,8%) и в возрастах от 50 до 80 лет (на 9,7%!).

Стратегии образования

Что касается образовательного уровня советских и постсоветских иммигрантов, то он высок и у немцев, и у евреев, но у евреев он безо всякого преувеличения феноменален! Из 2343 еврейских иммигрантов, ответивших на вопрос, 153 человека, или 6,5% оказался остепененным. Другое дело, что 80 человек из этих 153, или 52,3%, находятся в возрастной категории старше 65 лет и еще 44 и 17 человек (28,8 и 11,1%) - в градациях от 51 до 65 лет и от 41 до 50 лет, тогда как на всех более молодых и трудоперспективных приходится лишь 7,8% докторов и кандидатов наук. У немецких переселенцев опрос выявил 10 остепененных на 1017 опрошенных, или 1,0%, но моложе 40 лет ни одного среди них нет. В свете этого не приходится удивляться тому, что высшее образование имеют 60,9% еврейских иммигрантов (против 32,6% у немцев). А вот по профессионально-техническому и общему среднему образованию далеко впереди уже немецкие переселенцы - 33,8 и 23,0% (против 16,2 и 9,9% у еврейских иммигрантов).

Что же касается образования, полученного уже непосредственно в Германии, то, хотя определенное отставание немецких переселенцев от еврейских иммигрантов отмечается и здесь, но все же разрыв не столь уж и велик. Доля закончивших немецкие университеты составила, соответственно, 9,4 и 6,2%, в том числе среди лиц в возрасте старше 40 лет - 10,7 и 7,8%. В возрастной группе молодежи (0-30 лет) 22% учатся или закончили университет или другой вуз, 10% получают профобразование; около 4% получают курсы повышения квалификации или по переобучению. Среди школьников 75% учатся в гимназиях, 25% в школах. Только 7,4% молодежи этого возраста (до 30 лет) не получают в Германии никакого образования - и это, несомненно, те, кто довольствуется тем образованием, которое они уже получили в СССР.

Доля выпускников немецких гимназий и школ у евреев и у немцев примерно одинакова (17,6 и 20,6%), но внутреннее соотношение между гимназиями и школами противоположное: перевес гимназий у евреев (10,4 против 7,2%) и перевес школ у немцев (14,3 против 6,3%). В то же время доля лиц, охваченных профессиональным образованием, а также различными курсами по повышению квалификации или по переобучению, у немцев значительно выше (28,3 против 23,7%).

Суммируя, можно сказать, что уровень экспортированного высшего образования в случае еврейских иммигрантов существенно (по разным показателям от 2 до 6 раз) выше, чем у немецких переселенцев. В то же время по высшему образованию, полученному уже в Германии, этот перевес, хотя и сохраняется, но серьезно сокращается (до 1,5 раз); судя по зафиксированному соотношению гимназистов и школьников, эта пропорция сохранится и в дальнейшем.

Вместе с тем тот, в среднем 2-хкратный, перевес, который имели немецкие переселенцы по экспортированному профессионально-техническому и общему среднему образованию, сохраняется и применительно к образованию, полученному в Германии, но и в этом случае превосходство существенно (на порядок!) уменьшается (с 200 до примерно 20%). Одновременно доля лиц, получающих профессиональное образование, неуклонно снижается (а у немецких переселенцев при этом и весьма резко - от 37,5% в 1991 г. до 3,9% в 2004 г.).
В целом можно утверждать, что образовательное поведение и тех, и других при переезде в Германию осталось неизменным - хорошее образование было и остается высшею приоритетной ценностью при воспитании детей. В целом сохранился и профиль приоритетов - связка "гимназия - университет" для еврейских иммигрантов и связка "школа - профессионально-техническая школа" для немецких переселенцев, однако разрыв между обеими группами существенно сократился, причем в обоих сегментах: НП подтягиваются к ЕИ по линии высшего образования, а ЕИ к НП по линии профессионально-технического.

Разрозненные данные на отдельные годы показывают переменный "перевес" то НП, то ЕИ как по долям переобучающихся и повышающих свою квалификацию, так и по доле студентов среди прибывших.

Интегральные характеристики интеграции (самооценки)

Овладение и владение немецким языком является ядром любой интеграции, а для немецких переселенцев знание немецкого является одной из базовых предпосылок самого переселения: тем интереснее, что самооценка уровня хорошего знания языка у них, и у еврейских иммигрантов практически одинакова (16,1 и 16,7%). Зато доля плохо знающих язык или не знающих его вовсе у евреев заметно выше - 31,5 против 23,9 % (табл. 8).

Таблица 8. Знание немецкого языка (самооценка) - %

Но владение языком и интеграция, как известно, далеко не тождественны друг другу. Степень интегрированности русскоговорящих в немецкое общество, тоже взятая в их самооценке, достаточно тревожна: лишь 9,9% НП и 8,4% ЕИ считают ее высокой, тогда как 46,1 немцев и 49,0% евреев находят ее низкой. Да и отличия между ЕИ и НП по степени интегрированности крайне незначительные: евреи самокритичнее, но ненамного (см. табл. 9).

Таблица 9. Степень интеграции в немецкое общество (самооценка)

Вместе с тем, независимо от того, какие трудности выпадают на их долю, и те, и другие иммигранты весьма единодушны в самооценке самого факта своей иммиграции: удовлетворены ею около ?, сожалеют об этом около 4% (остальные затруднились ответить). Чуть-чуть "оптимистичнее" при этом еврейские иммигранты: сожалеющих среди них всего 3,6%, тогда как среди немецких переселенцев - 5,3% (Таблица 10).

Таблица 10. Удовлетворенность переселением в Германию (самооценка)

В то же время среди тех, кто не получает пособий, степень удовлетворенности от иммиграции в Германию, заметно превышает этот уровень: 81,3 у немецких переселенцев и 83,1 у еврейских иммигрантов. И уж никакого сравнения со среднеконтингентными значениями не выдерживает их степень удовлетворенности (высокой самооценки собственной интегрированности в немецкое общество): эти показатели буквально взмывают вверх - с 9,9 до 54,8% у немецких переселенцев и с 6,4 до 60,2% у еврейских иммигрантов!

Из этого следует, что наличие работы - важнейший фактор повышения социального самочувствия иммигрантов из бывшего СССР. Одновременно оно укрепляет их связь с принимающей их страной, повышает их немецкую идентификацию. Показателем этого является и весьма высокий процент - 22,0% - получивших немецкое гражданство среди еврейских иммигрантов (у немецких переселенцев эта доля составляет 62,5%, что напрямую связано с наличием значительной не-немецкой компоненты в этой сугубо этнической иммиграции).

Труд, занятость и социальная зависимость

Наиболее жгучий интеграционный вопрос - о трудовом статусе и о степени социальной зависимости русскоязычных иммигрантов в Германии. Некоторые сводные данные об этом содержит табл. 11.

Таблица 11. Трудовой статус русскоговорящих иммигрантов в Германии, %

Доля предпринимателей у еврейских иммигрантов и немецких переселенцев составила 2,7 и 1,9%; как у тех, так и других среди предпринимателей не было ни одного, кто находился бы в Германии менее 4 лет: из 2,7% 2,4% находились в Германии более 8 лет и еще 0,3% от 5 до 8 лет. Иными словами, самостоятельная деятельность невозможна без определенного жизненного и интеграционного опыта, который нельзя получить "в кредит", а можно только нажить.

Доля лиц с полной занятостью у немецких переселенцев почти в 1,5 раза выше, чем у еврейских иммигрантов, - 26,6 против 18,8%. В то же время по доле лиц с частичной занятостью, со случайными заработками, получателям "работы за 1 евро", практикантам, домохозяевам и учащимся перевес тоже за немецкими переселенцами, но, в каждом отдельном случае, не такой уж и большой. Еврейские иммигранты лидируют только в трех категориях - среди студентов (крайне незначительно), а также - и при этом весьма резко - среди инвалидов (7,9 против 2,3%) и пенсионеров (22,7 против 10,1%). Совершенно очевидно, что такой высокой доли пенсионеров среди еврейских иммигрантов быть никак не может: полученный результат свидетельствует прежде всего о том, что соответствующий вопрос в анкете был сформулировано неудачно: в результате еврейское население явно его не поняло и отождествило свои пенсии в СНГ с немецкими. В то же время не будет ошибкой считать еврейских "пенсионеров" получателями базового пособия. Тогда наиболее корректным выходом из создавшегося положения было бы уточнение категории лиц, описываемых этим вопросом на самом деле: строку "пенсионеры" следует заменить строкой "пенсионеры и лица пенсионного возраста, получающие базовое пособие".

Быть может, самое пристальное внимание в табл. 1. привлекает строка "безработные, ищущие работу". Ее результаты - 13,9 для еврейских иммигрантов и 14,9% для немецких переселенцев - не такие уж и высокие по сравнению со среднегерманскими данными о безработице - не следует, однако, приравнивать к истинному уровню безработицы среди них. Безработные вполне могут "прятаться" и среди других строк-категорий табл. 11.

Напомним, что официально признанными безработными в Германии считаются лица в трудоспособном возрасте, ищущие работу более чем на 15 часов в неделю и зарегистрированные на биржах труда как безработные. Вопроса с такой формулировкой в нашей анкете, к сожалению, не было, поэтому наиболее приближенным к такой дефиниции и потому наименее некорректным в нашем случае бы отождествление с безработными лиц, получающих пособия по безработице - ALG1 и ALG2. При этом, естественно, необходимо очистить собранные данные от влияния фактора нетрудоспособных возрастов, для чего нужно вывести из рассмотрения как самых молодых (моложе 18 лет), так и самых пожилых (старше 65).

Сколько же таких лиц и какова их доля? Насколько зависит она от возраста переселенцев и от длительности проживания в Германии?

Рассмотрим эти вопросы по отдельности для немецких переселенцев и для еврейских иммигрантов, а потом постараемся сравнить их друг с другом.

Прежде всего - главная цифра. Суммарная безработица среди немецких переселенцев, в соответствии с обозначенными критериями, составляет 32,4%⁸. Чем они старше, тем, естественно, этот уровень выше - от 19,8% среди самых молодых трудоспособных (в возрасте от 18 до 24 лет) до 48,0% среди самых пожилых (в возрасте от 55 до 65 лет). Обращает на себя внимание одна инверсия: доля безработных среди лиц от 35 до 44 несколько ниже, чем среди лиц от 25 до 34 (возможно, это отчасти объясняется и повышенной долей учащихся или переобучающихся по профессии среди 25-летних и выше). Еще разительнее различия в уровне безработицы в зависимости от времени проживания в стране. Среди новоприбывших (до 2 лет пребывания) он составляет 72,7 %, а среди "старожилов" (более 8 лет) - всего 15,7%! При этом качественный скачок, судя по табл. 12, происходит в интервале между 5 и 8 годами: если среди тех, кто находится в стране от 3 до 4 лет, уровень безработицы (63,6%) не так уж и сильно отличается от новоприбывших, то в градации от 5 до 8 лет мы видим почти двукратное сокращение! А среди самых молодых старожилов, то есть среди тех, кому от 18 до 24 лет и кто находится в стране более 8 лет⁹, доля безработных вообще крайне незначительна - всего 4,0%. Но самый минимум наблюдается даже не у них, а у тех старожилов, кому сейчас от 35 до 44 лет, - всего 3,8%! Отмеченная выше инверсия оказалась действительной для всех категорий длительности проживания, кроме категории от 3 до 4 лет.

Таблица 12. Получение пособий по безработице немецкими переселенцами (в % к общему количеству поздних переселенцев)

Доля безработных среди еврейских иммигрантов (см. табл. 13) почти в 1,2 раза выше, чем среди немецких переселенцев, - 38,2% против 32,4%. В то время как среди "пожилых" (лиц в возрасте от 55 до 65 лет), соответствующая доля превышает 60%, среди самых молодых (от 18 до 24 лет) она почти втрое ниже - 22,9%. Это почти в точности соответствует доле безработных среди еврейских иммигрантов-"старожилов", проживших в стране более 8 лет (22,0%). Перепад между категориями продолжительности проживания в стране в 3-4 и 5-8 лет у еврейских иммигрантов тоже значителен, но все же не так крут, как у немецких переселенцев (72,4 и 44,8%). Надо сказать, что доля безработных среди самых молодых и одновременно старожилов у еврейских иммигрантов хотя и превосходит аналогичный показатель у немецких переселенцев на 35%, но в абсолютном измерении эта разница не столь велика (5,4 против 4,0%).

Таблица 13. Получение пособий по безработице еврейскими иммигрантами (в % к общему количеству еврейских иммигрантов)

У еврейских иммигрантов не наблюдается инверсия в градации возраста от 35 до 44 лет, как у немецких переселенцев: единственное исключение - безработица среди новоприбывших (она минимальна у немецких переселенцев не у самых молодых, а как раз у лиц в возрасте от 35 до 44). Но у еврейских иммигрантов тоже имеются свои "инверсии". Так, среди тех, кто в стране от 3 до 4 лет, неожиданно хорошо показали себя самые пожилые трудоспособные, сумевшие опередить две когорты младше себя. Природу этих инверсий еще предстоит изучить, благо собранный в рамках обследования эмпирический материал вполне позволяет это сделать.

Группировка данных по указанным четырем градациям длительности пребывания в стране несколько скрадывает картину зависимости уровня безработицы среди них от длительности пребывания и не дает нащупать временные точки перепада тенденций (с этой точки зрения принципиальное значение имеют переходы через уровни безработицы в 40 и 20%: первый соответствует достижению или приближению к средним значениям безработицы среди немецких переселенцев и еврейских иммигрантов, второй - приближению к средним значениям безработицы по Германии в целом). Попробуем для этого взглянуть на наши данные в ином - погодичном - хронологическом разрезе (табл. 14).

Таблица 14. Уровень безработицы групп иммигрантов в зависимости от продолжительности проживания в стране, 1991-2006 гг., %

Табл. 14 показывают, что в целом уровень безработицы среди немецких переселенцев опускается за 40% только на 7-м году проживания, а среди еврейских иммигрантов - на один год позже: на 8-м году. Если же взять самый "сочный" трудовой возраст - от 25 до 44 лет, то достижение этого порога происходит в обеих группах практически одновременно - и уже на 5-м году проживания. Первое достижение 20-%-ного рубежа зафиксировано у немецких переселенцев на 10-м, а среди еврейских иммигрантов - только на 13-м году проживания, тогда как у лиц в возрасте от 25 до 44 лет, соответственно, на 8-м и на 10-м годах.

Кривая падения уровня безработицы у немецких переселенцев скачкообразная, тогда как у еврейских иммигрантов - более плавная. Еврейские иммигранты почти все время находятся в положении "отстающих" и "догоняющих": при этом отставание это, как правило, достаточно значительное - в 2-3 раза. Среди лиц в трудоспособном возрасте еврейские иммигранты лишь дважды вырывались вперед (на 9-м и на 15-м годах проживания), а вот среди лиц от 25 до 44 лет таких случаев, начиная с 10-го года пребывания, уже около 5, а в когорте лиц с 16-летним стажем проживания в Германии они даже серьезно вырвались вперед.

Интересные данные о лицах, занятых полный рабочий день (назовем их, для краткости, полнозанятыми), содержат таблицы 15 и 16.

Таблица 15. Поздние переселенцы, работающие полный день, в % к общему числу приехавших переселенцев

Таблица 16. Еврейские иммигранты, работающие полный рабочий день, в % к общему числу всех приехавших еврейских иммигрантов

Мы видим, что их доля среди еврейских иммигрантов несколько ниже, чем среди немецких переселенцев, - 27,7% против 30,1%. И у тех, и у других она крайне мала для новоприбывших: 2,3% у немецких переселенцев и 3,3% у еврейских иммигрантов, при этом первыми среди них работу получают лица в возрасте от 35 до 44 лет. На следующих витках длительности пребывания в стране вперед "вырываются" немецкие переселенцы. При этом среди тех, кто находится в стране от 3-4 лет, к лицам в интервале 35-44 присоединяются - рывком обогнав другие возраста - лица в интервале 25-34 года (у еврейских иммигрантов и в интервале 45-54 лет). Среди тех, кто находится в Германии от 5 до 8 лет (их можно условно назвать "освоившимися") и более 8 лет (т.е. у "старожилов"), вперед снова выходят лица в возрасте от 35 до 44 лет (соответственно, 45,0 и 56,3% у немецких переселенцев и 44,1 и 55,8% у еврейских иммигрантов).

В целом наблюдается очень высокое структурное соответствие между полнозанятыми из числа немецких переселенцев и из числа еврейских иммигрантов, но за одним исключением: доля полнозанятых среди еврейской молодежи 18-24 лет - всего 1,1%, тогда как у немецкой - 24,0%! Это хорошо сочетается с уже установленными особенностями образовательного поведения тех, и других. Здесь срабатывает более характерная для евреев связка "гимназия - университет", в рамках которой процесс образования к 24 годам, как правило, еще не закончен, тогда как "связка" немецких переселенцев - "школьное образование - профессиональное образование" подразумевает гораздо более раннее завершение образования и выходу на рынок труда.

Таким образом, ощутимо более высокая безработица среди еврейских иммигрантов, чем среди немецких переселенцев, сочетается и с несколько более низкой их занятостью, но одновременно - с повышенной долей среди них учащихся и студентов.

Если посмотреть на возрастную структуру безработных и полнозанятых, то отчетливо проступает концентрация работающих в возрастной группе от 30 до 44 лет (52,0% против 31,5% у безработных) и концентрация безработных в пожилых возрастах, от 45 до 65 лет (60,1% против 38,2%). И это при том, что доля молодых - лиц в возрасте от 18 до 29 лет - почти одинакова у тех и других (8,4% у безработных против 9,8% у работающих).

Обследование показало совершенное особое значение фактора образования, полученного в Германии, для успешности трудовой карьеры иммигрантов (табл. 17).

Таблица 17. Влияние немецкого образования на трудовую карьеру (%)

Если среди безработных доля лиц, не имеющих такого образования, составляет от 71 до 74%, то среди работающих - от 31 (у еврейских иммигрантов) до 39% (у немецких переселенцев). Примерно одинакова и доля лиц со средним образованием. Вместе с тем наглядно проступают и различные образовательные стратегии еврейских иммигрантов и немецких переселенцев, о которых мы писали выше¹⁰: доля лиц с университетским дипломом у работающих еврейских иммигрантов почти втрое выше, чем у немецких переселенцев (14,3 против 4,6%), а доля лиц с профобразованием среди немецких переселенцев почти вдвое выше, чем среди еврейских иммигрантов (28,5 против 16,3%). Но обращает на себя внимание такой аспект как двойное превышение еврейских иммигрантов над немецкими переселенцами также и по доле лиц, повышавших свою квалификацию (21,6 % против 10,4%), тогда как доля лиц, прошедших переквалификацию, примерно одинакова (13,3 и 13,5%). У немецких переселенцев определяющим видом немецкого образования является профессиональное; вслед за ним, отставая в 2-3 раза, идут переквалифицировавшиеся и повысившие квалификацию. Среди работающих еврейских иммигрантов больше всего лиц, повысивших в Германию свою квалификацию (21,6%), далее следуют со сравнительно меньшим отрывом и плотной группой лица со средним профессиональным и высшим образованием, а также переквалифицировавшиеся (соответственно 16,3, 14,3 и 13,3%).

В то же время структура немецкого образования для безработных практически одинакова что у немецких переселенцев, что у еврейских иммигрантов. Все значения долей предельно сближены, и только у лиц, повышавших в Германии свою квалификацию, эта доля у еврейских иммигрантов снова существенно (почти вдвое) выше, чем у немецких переселенцев.

Если же сравнить преемственность профессиональной специализации немецких переселенцев и еврейских иммигрантов на родине и в Германии, то получаем следующий результат (табл. 18):

Таблица 18. Преемственность профессиональной специализации немецких переселенцев и еврейских иммигрантов на родине и в Германии, %

41,6% немецких переселенцев и 32,2% еврейских иммигрантов сумели приспособить свои прежние профессии к новой жизни, в то же время, соответственно, 36,4 и 21,1% не сумели этого сделать и, хотя и работают сейчас в Германии, но по другой специальности. При этом среди немецких переселенцев доля лиц, работающих не по специальности, всего на 5,2% меньше, чем лиц, сохранивших профессию, тогда как у еврейских иммигрантов этот разрыв существенно больше. В то же время основной категорией работающих среди еврейских иммигрантов являются не те и не другие, а те, кто работает по специальности, приобретенной уже в Германии (46,7% против 21,9% у немецких переселенцев).

И это при том, что среди высокообразованных и великовозрастных еврейских иммигрантов стремления сохранить свой профиль, независимо от его реальной востребованности, особенно сильны! Но они-то как раз в эту таблицу и не попали, ибо тяготеют, скорее, к получателям социальных пособий, а не к активно работающим лицам. Те же, кто доминируют в структуре работающих еврейских иммигрантов, - это, скорее всего, молодежь!

Попробуем проследить за значениями ряда параметров интеграции у различных категорий иммигрантского населения. Параметров интеграции много, но в данном случае мы ограничимся четырьмя - общением с коренными немцами, чтением немецких газет, просмотром немецкого телевидения, а также просмотром исключительно русского телевидения (табл. 19).

Таблица 19. Индикаторы комплексной интеграции различных категорий населения (%)

Наиболее интегрированными группами, как у немецких переселенцев, так и у еврейских иммигрантов, являются полнозанятые и студенты. Высокая интенсивность их общения с коренными немцами априори неизбежна, если вспомнить характер их занятий, как правило, связанный с практически полным погружением в немецкую среду. Однако и индикаторы из сферы досуга (чтение немецких газет, просмотр немецкого телевидения) показывают у них очень высокие уровни - вплоть до 90%.

Некие общие интеграционные черты друг с другом имеют домохозяева и безработные: хотя среди них нет и половины, общающихся с немцами или читающих немецкие газеты, по доле смотрящих немецкое телевидение они не так уж сильно отстают от студентов и полнозанятых. Доля предпочитающих русское телевидение у них высока, причем у немецких переселенцев она еще и стабильна (около 20%), тогда как у еврейских иммигрантов она в 1,5-2 раза выше, поднимается до 30-40%, но своего максимума достигает у евреев пенсионного возраста (50,8%).

Обращает на себя внимание значительно большая привязанность к русскому телевидению среди еврейских иммигрантов, чем среди немецких переселенцев: этого перевеса нет только у полнозанятых, тогда как в остальных категориях он весьма значителен - в 1,5-2,5 раза.

Настоящее обследование является первой попыткой социологического анализа русскоговорящего населения в Германии. Разработанная нами анкета, методика ее распространения и организация всего обследования позволяют охарактеризовать его следующие важные особенности:

• масштабность респондентской выборки;
  
• полнота и широкая адресность (впервые опросом одновременно охвачены различные категории русскоговорящих в Германии - как поздние переселенцы, так и еврейские иммигранты);
  
• полнота охвата подкатегорий, в частности, среди еврейских иммигрантов (прежде всего распределение по признаку членства в еврейских общинах). До сих пор еврейские иммигранты, не состоящие в еврейских общинах, - а это больше половины приехавших - начисто выпадали из поля внимания исследователей;
  
• возможность тонкого целевого анализа различных сочетаний признаков;
  
• универсальность, то есть возможность повторения обследования через определенный интервал времени.

В то же время обработка материалов выявила ряд методических недостатков (в частности, в формулировке ряда вопросов анкеты), которые необходимо, с одной стороны, учитывать при анализе, а во-вторых, устранить, особенно в свете перспективы повторяющихся обследований.
В демографическом плане русско-немецкая иммиграция в ФРГ имела (отчасти имеет и сейчас) омолаживающий эффект для немецкого населения в целом. Этого, правда, никак нельзя сказать про еврейских иммигрантов, хотя и они на протяжении определенного периода времени играли не только сохранительную, но и омолаживающую роль для еврейского населения Германии. Это время, однако, уже прошло.

В плане конфессиональном немецкие переселенцы значительно опережают еврейских иммигрантов по степени охвата организованной религиозной общинной деятельностью.

В плане образовательном поведение и тех, и других при переезде в Германию осталось неизменным - хорошее образование было и остается одним из высших приоритетов при воспитании детей. В то же время выявились и характерные различия между профилями приоритетов еврейских иммигрантов и немецких переселенцев - связка "гимназия - университет" для еврейских переселенцев и связка "школа - профессионально-техническая школа" для немецких переселенцев, однако разрыв между обеими группами существенно сократился, причем в обоих сегментах: немецкие переселенцы подтягиваются к еврейским иммигрантам по линии высшего образования, а еврейские иммигранты к немецким переселенцам - по линии профессионально-технического.

Уровень экспортированного высшего образования в случае еврейских иммигрантов существенно выше, чем у немецких переселенцев. В то же время по высшему образованию, полученному уже в Германии, этот перевес, хотя и сохраняется, но серьезно сокращается.

В целом по доле полнозанятых немецкие переселенцы несколько опережают еврейских иммигрантов. Это, однако, связано не столько с более успешной, сколько с разными стратегиями этих групп населения на интеграционном поле: срабатывает более характерная для евреев связка "гимназия - университет", и процесс образование к 24 годам еще не закончен, тогда как "связка" немецких переселенцев - "школьное образование - профессиональное образование" приводит к гораздо более раннему завершению образования и выходу на рынок труда. Еврейская стратегия - длительное, но хорошее образование с последующим поиском и получением высококвалифицированной работы - в современных условиях оказывается гораздо более рискованной с точки зрения жизнеобеспечения.

Обнаружена важная и достаточно тесная зависимость между наличием того или иного немецкого образования и успехом на рынке труда. Немецкий диплом или свидетельство сильнейшим образом влияют на увеличение шансов на получение работы.

Что касается безработицы, то среди немецких переселенцев она составляет 32,4%, а среди еврейских иммигрантов - 38,2%. Это очень высокий показатель, но все же он значительно ниже тех, которые инкриминировалось, по меньшей мере, еврейским иммигрантам. В то же время показатели уровня безработицы существенно ниже для лиц среднего возраста (от 25 до 44 лет), проживающих в стране достаточно продолжительное время - порядка 5 лет (их показатели, как правило, значительно ниже средних по стране).

Интересно, что более 2/5 немецких переселенцев и около 1/3 еврейских иммигрантов сумели приспособить свои прежние профессии к новой жизни, заметно опережая тех, кто, хотя и работают сейчас в Германии, но по другой специальности. В то же время основной категорией работающих среди еврейских иммигрантов являются не те и не другие, а те, кто работает по специальности, приобретенной уже в Германии (46,7% против 21,9 % у немецких переселенцев).

Обобщая, можно утверждать, что занятость, наличие работы - это важнейший фактор повышения социального самочувствия иммигрантов из бывшего СССР. Одновременно она укрепляет их связь с принимающей страной, повышает их немецкую идентификацию. Показателем этого является и весьма высокий процент - 22,0% - лиц, получивших немецкое гражданство, среди еврейских иммигрантов (у немецких переселенцев эта доля составляет 62,5%, что напрямую связано с наличием значительной не-немецкой компоненты в этой сугубо этнической иммиграции). Наше обследование не подтвердило основательности целого ряда социо-экономических мифов и стереотипов, на основании которых, к сожалению, принимаются политические решения. В частности, такие мифологемы как доминирующая социальная зависимость русскоговорящих при ближайшем рассмотрении не подтвердились. В то же время следует учитывать и реалии демографической ситуации приезжающих, в частности, еврейских иммигрантов: можно предположить, что новый регламент их приема приведет к резкому сокращению числа иммигрантов в сочетании с резким постарением контингента приезжающих. Конфессионализация еврейской иммиграции, включение принципов Галахи в число основополагающих критериев при решении светских вопросов о приеме или неприеме иммигранта, - все это не оправдано ни с исторической точки зрения, ни с экономической, ибо ставит барьер перед иммиграцией из стран бывшего СССР секулярных и ассимилированных евреев. А наше обследование показало, что именно у них наилучшие интеграционные перспективы - внутри еврейского сообщества, по крайней мере.

Наш анализ охватил лишь небольшую часть материалов, собранных в ходе проведенного обследования. Их детальная систематическая разработка еще предстоит, но их аналитический потенциал и прикладное значение не вызывают сомнений уже сейчас.

Сделанные наблюдения высветили немало характерных черт и тенденций, осмысленных к тому же в перекрестно-сравнительном контексте. Совокупность этих черт и тенденций может быть сведена в две неодинаковые интеграционные стратегии у немецких переселенцев и еврейских иммигрантов. Интеграция немецких переселенцев строится на сравнительно коротком, но весьма целенаправленном профобразовании, нацеленном на скорейшее становление на свои ноги - на получение работы, строительство семейного дома и т.д., при этом сама работа, как правило, требует не высшей, а средней или даже низкой квалификации. Вместе с тем следует учесть и своего рода "фору" административного и языкового преимущества, свойственных статусу немецких переселенцев, которых без подтвержденных языковых знаний просто не допустили бы в Германию. Интеграционная стратегия еврейских иммигрантов иная: она строится на длительном вузовском обучении и на стремлении сделать карьеру специалиста высокой квалификации. Соответственно, она и гораздо более времезатратна.

Интеграция - это процесс, а значит, она находится в постоянном движении и изменении. Постоянный мониторинг этого процесса совершенно необходим, что делает потребность в подобного рода комбинированных социологических исследованиях особенно насущной.

1 - См.: М. Вайсбанд, Ю. Одессер, П. Полян. Поздние переселенцы и еврейские иммигранты: не пора ли писать автопортрет? // Партнер. 2005. № 8. С.38. Президент Европейской секции Всемирного конгресса русскоговорящих евреев Г.Манн на встрече в Кельне 18.8.2005 обещал этому проекту материальную поддержку и попросил подготовить обоснование и смету. Но слова его улетели на ветер.
2 - На стадии выработки концепции опроса и разработки макета анкеты активную роль играли также Ю. Одессер, В. Квиндт, А.Приходько и Б. Вайнблат. В обработке промежуточных результатов участвовали также В. Квиндт, А. Приходько, Э. Гляймер и Б. Столпер. Данные анкет вводились всеми участниками опроса через Интернет в специально разработанный банк данных (разработчик - А.Берш). Обработка данных, вплоть до графического представления результатов, производилась в программе Exel, куда данные "перекачивались" из исходного банка данных. Активное участие в обработке и интерпретации результатов приняла А.Приходько. Общее руководство разработкой и использованием программного обеспечения осуществлял В. Квиндт. Основную работу по вводу данных осуществили М. Софович, Д. Головчинер и Л. Рабинович.
3 - Они зафиксировали значительный перевес женщин среди респондентов (53%), пониженную долю лиц пенсионного возраста (23,3 %), ожидаемую половинную (50,7 %) долю членов еврейских общин, исключительно высокий (даже для еврейских контингентов) уровень образования (70% с дипломами вузов), значительную долю лиц с немецких гражданством (22,9%), преобладающие средние уровни самооценки знания немецкого языка и интегрированности (43,9% и 46,6%) при высоком уровне интеграции детей (60,6%) и удовлетворенностью переездом в целом (72,6%). В русских и немецких клубах и обществах членствуют, соответственно, 15,7 и 4,4% респондентов, большинство (точнее, 44,8 %) смотрят только русское телевидение (44,8%), читают только русские издания (22,9 %) и общаются только с русскими (12,6%). Из числа работающих 88,6 приходится на служащих, 5,2% на госслужащих и 6,2% на самостоятельных предпринимателей. Остальные предварительные данные некомплектны.
4 - Для стимулирования участия в опросе редакция "Партнера" пошла на определенные меры поощрения. Так, активные участники опроса, собравшие и приславшие 3 и более анкеты, получили льготы при подписке или размещении рекламы (для организаций). Правом на льготы воспользовались 413 респондентов.
5 - Ответственный исполнитель Н. Гайдукова.
6 - Представитель П. Вайсман.
7 - М. Вайсбанд, П. Полян. Штрихи к автопортрету. Часть 1. Социологическая служба журнала "Partner" начинает знакомить читателей с первыми результатами своего обследования русскоговорящих мигрантов в Германии // Партнер. 2006. № 12. С.38; П. Полян, М. Вайсбанд, В. Квиндт, А. Приходько, Б. Вайнблат, В. Кислинг. Штрихи к автопортрету. Первые результаты социологического опроса, часть 2. // Партнер. 2007. № 1. С.32-35. П.Полян. М. Вайсбанд, В. Квиндт и Б. Вайнблат. Штрихи к автопортрету. Первые результаты социологического опроса, часть 3. // Партнер (Дортмунд). 2007. № 2. С.32-34.
8 - Отметим, что это почти втрое выше, чем 11,4%, - уровень безработицы среди НП, по состоянию на 2004 г., установленный в исследованиях Д. Дорша (D. Dorsch. Zur Lage der Volksgruppe.// Volk auf dem Weg. 2006. Nr.12. S.12-13).
9 - Совершенно очевидно, что это иммигранты, приехавшие в Германию еще детьми.
10 - Вместе с тем напомним и о "встречном курсе" обеих стратегий: разрозненные данные на отдельные годы показывают переменный "перевес" то НП, то ЕИ как по долям переобучающихся и повышающих свою квалификацию, так и по доле студентов среди прибывших. Укажем одновременно и на то, что доля лиц, получающих профессиональное образование, неуклонно снижается (а у НП при этом и весьма резко - от 37,5 % в 1991 г. до 3,9 % в 2004 г.).