Жизнь в России глазами китайских мигрантов
		Над темой номера работал Александр ЛАРИН

Хотят ли китайцы жить в России?

Какими сложились у респондентов обобщенные представления о нашей стране видно из рис. 16, где положительных ответов в три раза больше, чем отрицательных (в Москве – в 2 два раза, на Дальнем Востоке – в пять раз).

Рисунок 16. Ваше обобщенное мнение о России как стране, принимающей мигрантов?

Примечание: Ответы «неопределенное» и «затрудняюсь ответить» не приведены

За время пребывания мигранта в нашей стране картина явно смещается в лучшую сторону. Тех, у кого мнение улучшилось, и в Москве, и во Владивостоке мы зафиксировали в три раза больше, чем их оппонентов, изменивших свое мнение противоположным образом.

Рисунок 17. Как изменилось ваше мнение о России за время пребывания в ней?

Безусловно, рассмотренные мнения мигрантов о России определяются успехом или, наоборот, неуспехом поездки в ее пределы (рис 18). 69% опрошенных сочли свою поездку полностью или частично успешной, и лишь в семь раз меньшее количество – неуспешной.

Рисунок 18. Считаете ли вы, что Ваше решение поехать в Россию оправдалось?

На этих, преимущественно позитивных, оценках России, россиян и возможностей успешно работать в нашей стране основывают мигранты и свои планы на будущее. В большинстве своем китайские мигранты хотели бы продолжать работу в России (табл. 5). Прекратить свою деятельность и уехать хотело бы всего 6%, и еще 1% - сократить ее объем. В Москве таких пессимистов набралось 4%, на Дальнем Востоке – 11%. В опросах В. Гельбраса желающих прекратить работу в РФ или уменьшить ее объем – примерно такие же проценты, как и у нас, или даже меньше³⁰.

Таблица 5. Ваши деловые намерения в России?

С этими результатами согласуются данные, представленные на рис. 19: постоянно проживать в России с российским паспортом или видом на жительство хотела бы почти половина респондентов: 46% (67% в Москве и 27% на Дальнем Востоке). А желание порвать с Россией, вернувшись в Китай или уехав в третью страну, испытывают всего 7% (3% в Москве и 11% на Дальнем Востоке).

Рисунок 19. Где Вы хотели бы жить?

«У китайских предпринимателей есть огромное желание торговать здесь», - отмечает редактор издающегося на Дальнем Востоке российско-китайского коммерческого вестника «Восточный мост» Сюэ Хуэйлинь.

Интересно, что даже при отрицательном мнении о России почти две трети респондентов выразили желание иметь дело с российскими партнерами и приезжать к ним по делам (табл. 6).

Таблица 6. Ваше обобщенное мнение о России как стране, принимающей мигрантов?

Значительная доля респондентов хотела бы перевезти к себе в Россию кого-либо из членов своей семьи и, следовательно, жить в ней достаточно долгое время (рис 20). Желающих сделать это в два раза больше, чем тех, кто не считает это целесообразным, при том что, по нашим подсчетам, 18% респондентов живут в России с супругами. Заметим, что в Москве доля желающих воссоединиться с родственниками намного – в три с лишним раза - больше, чем на Дальнем Востоке; не желающих – в два с половиной раза меньше. В опросе В. Гельбраса³¹ (2002) процент живущих в России с супругами таков же, как у нас, но желающих привезти родственников – меньше нашего: 23,2%

Рисунок 20. Хотите ли Вы перевезти к себе кого-либо из членов Вашей семьи, оставшихся в Китае?

Более половины респондентов – 59% - хотят, чтобы их дети вслед за ними связали свою жизнь с Россией - 76% в Москве и 37% на Дальнем Востоке (табл. 7). Пятая часть хотела бы, чтобы их дети поселились в России, не хотело бы этого почти вдвое меньшее число респондентов. В опросах В. Гельбраса соотношение обратное, «против» превышает «за» в два-три раза³².

Таблица 7. Я бы хотел, чтобы мои дети…

Прекрасным индикатором при анализе межнациональных отношений служит вопрос о смешанных браках, взывающий к глубинам человеческого «я». Ответы наших респондентов на этот вопрос показали, что большинству из них русофобия чужда. Действительно, положительно относящихся к смешанным бракам (включая тех, кто сам состоит в таком браке и, следовательно, дает ответ собственным примером) больше, чем их противников, и в Москве, и на Дальнем Востоке. 68% опрошенных (85% в Москве и 50% на Дальнем Востоке) не имеют возражений против смешанного брака (табл. 8). Немногочисленные отрицательные ответы все пришлись на Дальний Восток.

Таблица 8. Как бы Вы отнеслись к браку Вашего ребенка или другого близкого родственника с россиянином (россиянкой)?

В опросах В. Гельбраса и в 1998-1999 годах, и в 2002 году картина несколько иная: положительных ответов меньше, чем отрицательных, наибольшая часть респондентов – свыше 40% - продемонстрировала безразличное отношение к проблеме³³. Но в опросе 2007 года (Т. Алагуева, К, Васильева, А. Островский³⁴), одном из последних, положительных ответов оказалось вдвое больше, чем отрицательных: 28,6% против 12,5% при 58,9% нейтральных. Нет ли здесь признака растущего интереса китайских мигрантов к смешанным бракам?

В пользу такого предположения свидетельствует и тон материалов китайских СМИ, например, размещенного в китайском Интернете репортажа под названием «В провинции Гирин есть «поселок русских молодух». В нем говорится: «В провинции Гирин в Шулане пользуется известностью «поселок русских молодух», в котором более десятка крестьян женаты на иностранках – девушках из России. Жители поселка ездят на заработки в Москву. Усердной работой и преданностью многие из них покорили сердца московских девушек. Один парень четыре года назад своим трудолюбием завоевал благосклонность русской девушки, только что закончившей университет. Сейчас они счастливо живут в Китае дружной семьей»³⁵.

Для сравнения: в ходе проведенного нами параллельного опроса россиян положительно отнеслись к идее создания смешанных семей 8% респондентов, нейтрально или терпимо – 40%, отрицательно – 40%.

* * *

Подведем краткие итоги опроса китайских мигрантов. Сопоставление ответов московских и дальневосточных респондентов дает нам пищу для размышлений. С одной стороны, на Дальнем Востоке обстановка, как будто бы, более благоприятна для них, чем в столице: лучше условия для предпринимательства, получше – отношение властей, заметно лучше – отношение местного населения. Соответственно, выше и оценка России как страны, принимающей мигрантов.

С другой стороны, в Москве по сравнению с Дальним Востоком меньше тех, кто хотел бы прекратить свою деятельность и уехать из России. Намного больше тех, кто желал бы и в будущем жить в России, тогда как у мигрантов на Дальнем Востоке преобладает интерес к тому, чтобы жить в Китае, но при этом иметь работу, связанную с Россией. Подобное же соотношение желательных сценариев распространяется и на детей. Далее, в Москве, по сравнению с Дальним Востоком, намного больше желающих перевезти к себе из Китая кого-либо из своих родных. Наконец, московские мигранты много более охотно соглашаются на предполагаемый брак своих родственников с россиянами.

Таким образом, выходит, что жить мигрантам как будто бы лучше на Дальнем Востоке, тем более что оттуда и родные края поближе, но более привлекательной в планах на будущее представляется Москва. Почему? Вопрос остается открытым. Мы не можем уверенно сказать, результат ли это несовершенства нашей статистической базы или же за этим действительно скрываются значимые для мигрантов местные различия.

Однако независимо от этого абсолютно однозначным представляется другой вывод: масса мигрантов в большинстве своем рассматривает Россию как вполне подходящий район для хозяйственной деятельности и готова на годы связать с нею свой труд, если и не проживая на ее территории, то, по крайней мере, регулярно посещая ее. Не менее благожелательно они смотрят на то, чтобы их дети пошли по их стопам. Та далеко не престижная экономическая ниша, которую они занимают на российском рынке, и те скромные бытовые условия, в которые они попадают, их, в общем, в достаточной мере устраивают (что не мешает, конечно, китайским компаниям и внешнеторговым организациям строить планы расширения свих операций в России в соответствии с экономической конъюнктурой). Мало того, они соглашаются терпеть унижения и притеснения, которые в изобилии порождает нынешнее устройство российского общества.

Это не значит, что было бы правильно допустить стихийное движение этого трудового ресурса в Россию без оглядки на наши экономические, социальные и иные условия, в расчете на то, что законы рынка автоматически распределят миграционный поток по соответствующим отраслям хозяйства и территориям. Ни одно государство не может снять с себя обязанность регулировать процессы миграции в соответствии с национальными интересами.

Но недопустимо и другое: смотреть на китайских мигрантов как на людей второго сорта, отыгрываясь на них за собственные разочарования. Национальное высокомерие недостойно цивилизованной нации. А, главное, не нужно забывать: работа китайцев в России нужна нам самим не в меньшей степени, чем им – плата за эту работу.

³⁰ В.Г. Гельбрас. Китайская реальность России. М., 2001. С.101; В Гельбрас. Россия в условиях глобальной китайской миграции. М., 2004. С. 121.
³¹ В Гельбрас. Россия в условиях глобальной китайской миграции. М., 2004. С. 97.
³² Там же.
³³ В.Г. Гельбрас. Китайская реальность России. М., 2001. С.118; В Гельбрас. Россия в условиях глобальной китайской миграции. М., 2004. С. 137.
³⁴ Т. Алагуева, К, Васильева, А. Островский. Образ россиян в глазах китайцев и образ китайцев в глазах россиян на сопредельной территории  // Проблемы Дальнего Востока, 2007. № 4. С. 134.
³⁵ Цзилинь Шулань ю г э «Элосы синь нян цунь» (В провинции Гирин в Шулане есть «послок русских молодух») http://commerce.northeast.cn 24.10. 2006.