Российский вектор в глобальной китайской миграции

В. Портяков¹
(Опубликовано в журнале "Проблемы Дальнего Востока", 2006, №2, с. 11-)

Сокращение населения в Российской Федерации в целом и на российском Дальнем Востоке в особенности вызывает повышенную обеспокоенность части граждан страны не только само по себе, но и в связи с опасением возможного крупномасштабного притока мигрантов из соседнего Китая, являющегося с населением в 1,3 млрд. человек самым многонаселенным государством планеты. И хотя реальная ситуация, характеризующаяся в настоящее время скромными размерами китайской диаспоры в России, не дает каких-либо оснований для алармистских и тем более для панических настроений, тем не менее, разного рода спекуляции вокруг проблемы китайской миграции в нашу страну не прекращаются, причем в последнее время все более четко прослеживается их главная цель — помешать полноформатному российско-китайскому стратегическому партнерству в политике, экономике, образовании, культуре, не допустить дальнейшего сближения наших стран и народов.

Весьма показательна в этом отношении статья "Угроза по соседству" из интернет-газеты "Взгляд" от 4 августа 2005 г. Публикация цитирует слова некоего "известного политолога" Пьера Бьюкенена: "Русские вымирают, а китайские мужчины уже сегодня превосходят числом китайских женщин брачного возраста на 40 миллионов человек. Они не будут сидеть дома. России есть от чего занервничать"². Нагнетают страсти и некоторые российские журналисты и политологи. Долгие годы в России сетовали на незначительный объем китайских инвестиций в нашу экономику. Стоило, однако, договориться о сооружении в Санкт-Петербурге "под ключ" строителями из Шанхая многофункционального комплекса "Жемчужина Балтики" с суммарным объемом китайских инвестиций в. 1,3 млрд. долл., как журналист Дмитрий Крылов заявил в статье "Незамеченная война" в журнале "Российская Федерация сегодня", будто "мы имеем дело с целенаправленной... политикой окитаивания второго по размеру русского города"³. Своеобразным апогеем антикитайской риторики в российских СМИ можно, наверное, считать статью Александра Храмчихина — заведующего аналитическим отделом Института политического и военного анализа — "Желтое господство. Захват Китаем Сибири — не "страшилка", поскольку другого выхода у него просто нет", опубликованную в августе 2005 г. в "Политическом журнале". Политолог прогнозирует ни много ни мало превращение Востока России ("в лучшем случае пространство к востоку от Байкала, в худшем — к востоку от Урала") в ближайшие десятилетия в гигантское "Косово" и его трансформацию в "часть Китая" в "экономическом, финансовом и административно-политическом отношении"⁴.

Нельзя, однако, не заметить, что страхи в России перед "угрозой массовой китайской миграции" мало-помалу начинают ослабевать. Все слышнее становится голос представителей научного сообщества, с середины 1990-х годов последовательно выступающего против нагнетания страстей по данному поводу и достаточно единодушно отстаивающего точку зрения, что китайская иммиграция "в настоящее время существенно не влияет на демографические показатели Дальневосточного региона и при определенном квотировании в дальнейшем... не противоречит геополитическим интересам России"⁵. Как весьма отрадный факт следует расценить публикацию в одном из наиболее популярных печатных изданий страны — газете "Известия" — сравнительно объективной статьи Дмитрия Филимонова "Китайцы идут", вызвавшей многочисленные отклики читателей и специалистов⁶. Можно сказать, что мифы и навязываемые стереотипы о китайской миграции в Россию постепенно размываются и замещаются адекватным пониманием ее характера как миграции почти на все сто процентов временной, по крайней мере, на современном этапе"⁷. Пожалуй, наиболее точно суть этого явления выразил журналист Виталий Куренной: "... Российская территория — это не вожделенный край для жаждущих поселиться там китайцев, и поездки в Россию —- просто вынужденная экономическая необходимость"⁸.

Это чрезвычайно важное обстоятельство косвенно подтверждается явно ассиметричным российскому вниманием китайских СМИ к проблеме китайской миграции в Россию. В первой половине 2005 г. специально этой теме в Китае были посвящены всего несколько публикаций против на порядок большего количества статей в российских СМИ. В подборке материалов о России из китайских газет и журналов, которую готовит с периодичностью четыре раза в месяц Консультационно-информационный центр Народного университета Китая (Пекин), представлены всего три статьи о китайской миграции в Россию. Это журнальная статья Ян Юньму "Анализ тенденций экспорта трудовых услуг из Китая в Россию в последнее время"⁹ и газетные статьи "Современное состояние китайско-российского сотрудничества в сфере трудовых услуг"¹⁰ и "Миграция: угроза или богатство?"¹¹. К ним можно добавить статью Дэн Ланьхуа и Чжан Хун "Китайские эмигранты и китайцы в России и миграционная политика Российской Федерации" из не попавшего в подборку Народного университета журнала "Исследование истории зарубежных китайцев"¹² да примыкающую к теме публикацию Чэн Ицзюнь "Анализ демографической ситуации в Российской Федерации в 2004 г."¹³. Среди публикаций предыдущих лет можно упомянуть, пожалуй, лишь разделы Чжан Цзунхая, Ли Чуаньсюня и Инь Цзяньпина в сборнике "История и современное состояние китайско-российских отношений", подготовленном па основе научной конференции китайских специалистов по России в августе 2003 г. в г. Харбине¹⁴.

И этим перечень, по сути дела, исчерпывается. Конечно, можно было бы предположить, что в Китае просто-напросто стремятся не привлекать особого внимания к щекотливой проблеме, способной бросить тень на в целом успешно развивающиеся отношения с Россией. Однако количество публикаций по еще более острой теме — двустороннему сотрудничеству в нефтяной сфере и перспективам строительства нефтепровода из России в Китай — просто огромно, при этом китайские СМИ сплошь и рядом руководствуются в своих оценках ситуации исключительно интересами Китая, а отнюдь не соображениями дипломатического этикета. Так что причина в другом. Русская пословица справедливо утверждает: "У кого что болит, тот о том и говорит". Проблема стабильного получения крупных объемов нефти из России является для Китая стратегически важной, "больной", поэтому о ней пишут много и постоянно. Проблема же миграции своих граждан в Россию столь же существенной для Китая, то есть "больной", не является. Именно поэтому о ней особо и не говорят. По данным китайской статистики, в 2002 г. стоимостной объем китайско-российского сотрудничества в сфере трудовых услуг составил 85,5 млн. долл., или 2,8% общего объема такого сотрудничества Китая с зарубежными странами. На конец 2002 г. в России находились 12060 китайцев, оказывавших трудовые услуги, или 2,9% общего количества китайцев, оказывавших трудовые услуги за рубежом. По этим показателям Россия среди партнеров Китая занимала соответственно 10-е и 15-е место"¹⁵. Разумеется, как справедливо констатируют в китайских СМИ, теория "китайской угрозы", имеющая хождение в России, сдерживает развитие двустороннего сотрудничества в сфере трудовых услуг¹⁶. Однако факт остается фактом: Россия в настоящее время не является приоритетным направлением глобальной китайской миграции, играя в этом процессе второстепенную роль.

Зарубежная китайская миграция как массовый феномен насчитывает уже два столетия. Исторически первый и основной миграционный поток составили китайские торговцы (хуашан). С середины 19-го века начался экспорт китайской рабочей силы (кули, хуагун), представленной в основном мужчинами-крестьянами, обслуживавшими золотоискателей (розничная торговля, стирка и т.п.) на приисках в Америке, Австралии, Южной Африке.

Известное понятие хуацяо, которое ныне зачастую применяют ко всем зарубежным китайцам, проживающим вне КНР и Тайваня, исторически обозначало высокообразованных китайцев, выезжавших в Юго-Восточную Азию для ведения культурно-преподавательской деятельности среди лиц китайского происхождения.

Наконец, выделяются также хуаи — потомки лиц китайского происхождения, мигрирующие из одной зарубежной страны в другую.

С учетом населения Гонконга мировая численность китайских эмигрантов оценивалась в начале 1980-х годов (когда миграция из КНР еще была незначительной) в 26,8-27,5 млн. человек, а в 1990 г. — в 36,8 млн. человек. Присутствие китайцев было отмечено в 136 странах, при этом самые многочисленные группы лиц китайского происхождения проживали в Индонезии (7,3 млн. человек, или 20% от общего числа китайцев), Таиланде (5,7 млн. человек, - 15%). Что касается доли китайцев в общем населении, то, помимо Гонконга, Макао и Сингапура, она была наиболее высокой в таких странах, как Малайзия (порядка 30%), Таиланд (10%), Бруней (17%), Индонезия (4%). В США доля китайцев составляла 66 человек на 10 тысяч общего населения, т.е. 0,66%, в Канаде — 2,59% и в Австралии — 1,78%¹⁷.

Если на протяжении тридцати лет после образования КНР эмиграция из страны практически отсутствовала, то с провозглашением политики реформ и открытости ситуация заметно изменилась, и ныне Китай оценивается как один из крупнейших "мигрантодателей" в мире.

По оценке Чэнь Сюжун (Институт географии и ресурсов АН КНР) с конца 1970-х годов из КНР выехало за рубеж на де-факто постоянное жительство в общей сложности 1,7 млн. человек, в том числе 700 тысяч человек — в Европу, 500 тысяч — в США, 200 тысяч — в Канаду. Эмиграция из Гонконга за этот период составила 830 тысяч человек, из Тайваня — около 1 млн. человек, из "трех стран Индокитая" (речь идет о лицах китайского происхождения, эмигрировавших из Вьетнама, Лаоса и Камбоджи) — 700 тысяч человек¹⁸.

В результате, по некоторым экспертным оценкам, учитывающим широкий круг источников, по состоянию на 2002 г. численность лиц китайского происхождения в мире вне территорий КНР, Тайваня, Гонконга и Макао достигла примерно 39 млн. человек. Хотя их наибольшая часть — почти три четверти — была, как и ранее, сосредоточена в Юго-Восточной Азии, однако нельзя не отметить существенного увеличения присутствия этнических китайцев в Канаде (1,4 млн. человек, 4,51% общего населения страны), США (соответственно 3,1 млн. человек и 1,09%) и Австралии (570 тыс. человек, 2,44%)¹⁹.

Международная организация по миграции (IOM), работающая на китайском направлении в тесном сотрудничестве с правительственными ведомствами КНР, выделяет три основные категории граждан страны, покидающих ее на длительный срок. Это выезд за рубеж на учебу или стажировку, выезд на постоянное жительство и временная трудовая миграция на основе официальных контрактов. Китайские ведомства достаточно точно фиксируют количество граждан, выезжающих на учебу и стажировку за рубеж, — за 1979-2003 гг. в общей сложности по этой линии выехали из страны 700,2 тыс. чел., из которых вернулись 172,8 тыс. чел. (данные Министерства персонала КНР). По данным ряда исследователей, самым низким был процент возвращающихся на родину после учебы в США — для периода 1979-1998 гг. — 18,8% по сравнению с 50% возвратившихся после учебы в Японии и Канаде и 62,5% — из Великобритании²⁰.

Международная организация по миграции оценивает количество выходцев из КНР, осевших на постоянное жительство за рубежом, в 62 тысячи человек в 2000 г., 70 тысяч — в 2001 г. и 118 тысяч человек — в 2002 г.

Через выдачу загранпаспортов неплохо налажен и учет трудовой миграции на основе официальных контрактов — 442,2 тысячи человек на конец 2002 г. и 550 тысяч человек по состоянию на конец 2003 г. (данные министерства труда и социального обеспечения КНР)²¹.

В то же время, огромные масштабы внутренней миграции (в 2003 г. находились на заработках вне дома на срок свыше 6 месяцев 121 млн. человек) и растущий поток временных выездов граждан КНР за рубеж (в 2004 г. он составил 28,85 млн. человеко-раз, в т.ч. около 23 млн. — частные поездки)²² делают задачу тотального учета всех категорий мигрантов весьма непростой. Следует, однако, отметить, что с такой функцией неплохо справляется ряд стран-реципиентов, например, Германия, где имеется четкая картина китайской иммиграции с разбивкой по регионам и возрастам. Так, на конец 2003 г. в Германии проживало 76743 китайца, в т. ч. 42884 — мужского пола. Наиболее крупные контингенты были сосредоточены в землях Северный Рейн-Вестфалия (16694 человека) и Баден-Вюртемберг (10765 человек). Об усилении миграционного притока китайцев свидетельствует то обстоятельство, что 35412 человек проживало в Германии от одного года до четырех, и 11462 человека — менее года. Германское гражданство в 2003 г. получили 1311 выходцев из КНР, 86 — из Тайваня²³.

Наряду с выездом граждан из КНР по легальным каналам имеет место и определенная нелегальная эмиграция китайцев, как правило, с целью последующего трудоустройства за рубежом. Широкую огласку и большой международный резонанс получила гибель в 2001 г. 58 нелегалов из Фуцзяни, задохнувшихся в трейлере при переправке паромом из Франции в Великобританию.

Существенный вклад в общую картину "на глазах усиливающегося присутствия китайцев" за рубежом вносят все более многочисленные во многих странах мира китайские туристы, даже несмотря на то, что они никоим образом не относятся к категории мигрантов. На уровне обыденного сознания подобная "тонкость", как правило, игнорируется.

Все вышеперечисленные категории лиц китайского происхождения в той или иной степени представлены и в России.

По данным всероссийской переписи населения 2002 г., в Российской Федерации насчитывалось 35 тысяч китайцев, из них 30 тысяч — граждане КНР²⁴. В 2003 г. из КНР на постоянное жительство в Россию прибыло 346 человек (при общем количестве иностранцев, переселившихся в РФ, 129144 человек, из них 119661 человек — из республик СНГ). Одновременно из России в КНР на постоянное жительство отбыли 98 человек²⁵.

В России в настоящее время единовременно обучаются примерно 12 тысяч студентов и аспирантов из КНР, причем подавляющее большинство из них — на собственные средства. В отличие от начала 1990-х годов, когда немало китайцев, получавших студенческую визу, на самом деле занимались "челночной торговлей", ныне это — настоящие студенты, возможно, и подрабатывающие, помогая торговцам, но нацеленные именно на получение высшего образования или ученой степени, а не на занятие бизнесом. Практически все они своевременно возвращаются в Китай по завершении образования.

Наиболее крупный контингент китайцев в России составляют трудовые мигранты, занятые в торговле, строительстве, лесозаготовках, сельском хозяйстве, ресторанном деле, медицинском обслуживании. В 2005 г. Федеральная миграционная служба Министерства внутренних дел РФ обнародовала свежие данные о количестве китайских трудовых мигрантов в России (едва ли не впервые после 1994 г., когда ФМС была самостоятельным ведомством). В 2004 г. на основе 460364 выданных иностранцам разрешений на работу в России было зарегистрировано 94064 китайцев, прибывших в РФ для оказания трудовых услуг — второй по численности контингент иностранцев этой категории после граждан Украины (108615 человек). На последующих местах располагались граждане Турции (48007 чел.), Вьетнама (41816 чел.), Узбекистана (24101), Таджикистана (23282), Молдовы (22689), КНДР (14736 человек)²⁶. Для сравнения: в 2000 г. по линии оказания трудовых услуг в России, по данным ФМС, работали 26222 гражданина КНР²⁷. Рост за период 2001-2004 гг. количества привлеченных к оказанию трудовых услуг в России китайцев в 3,6 раза убедительно свидетельствует, на наш взгляд, об объективной заинтересованности обеих стран в определенном развитии этой формы сотрудничества.

Наиболее крупные контингенты оказывающих трудовые услуги китайцев сосредоточены в Москве и в южном регионе российского Дальнего Востока. Так, в Москве численность граждан КНР, имеющих подтверждение на право трудовой деятельности, составила 7,2 тыс. чел. в 2000 г.; 14,9 тыс. чел. в 2001 г.; 17,5 тыс. чел. в 2002 г.; 26,2 тыс. чел. в 2003 г. и 35 тыс. чел. в 2004 г.²⁸ На Дальний Восток в 2003 г. официально привлекались в качестве рабочей силы около 50 тысяч иностранцев²⁹, а в 2004 г. — около 40 тысяч³⁰. Традиционно примерно две трети из них составляют граждане КНР, большинство остальных — граждане КНДР и Вьетнама, в Якутии также работают строители из Турции. В частности, на территории Хабаровского края на 1 ноября 2005 г. было зарегистрировано 14839 граждан КНР³¹. В Приморский край в 2004-2005 гг. ежегодно приглашали на работу по 15 тысяч иностранцев, а в 2006 г. такие разрешения получат 16,5 тысяч человек³² (в 2006 г. в целом по России согласно утвержденной Правительством РФ квоте иностранным гражданам должно быть выдано 329,3 тысячи приглашений на работу³³). В Амурской области в 2004 г. работали 9 тысяч иностранцев, в т.ч. 6 тысяч человек — граждане КНР³⁴.

Несомненно, в ближайшие годы вслед за достижением соглашения о безвизовых групповых турпоездках из КНР в Россию с 25 августа 2005 г. следует ожидать существенного увеличения притока китайских туристов. В 2004 г. в качестве туристов Россию посетили 283,8 тысяч граждан КНР³⁵.

Наибольшие споры в России вызывает вопрос о численности находящихся здесь нелегальных китайских мигрантов. Общая посылка, согласно которой в стране "легально трудится лишь каждый десятый эмигрант"³⁶, видимо, вполне справедливая для граждан Молдовы и Таджикистана, нередко экстраполируется и на китайцев. Между тем в настоящее время физические каналы для нелегального проникновения сколько-нибудь значительных количеств граждан КНР на территорию РФ просто-напросто отсутствуют, а с введением миграционных карт для иностранцев резко сократились и возможности для них "задержаться" в России после истечения действия срока визы. Вряд ли случайно сообщения российских СМИ о задержании и выдворении китайцев-нелегалов в последние годы крайне немногочисленны. В частности, РИА "Новости" сообщало о задержании пограничниками 16 мая 2005 г. в Курской области на границе с Украиной грузовика с тайником, в котором находились 27 китайцев. Вскоре там же задержали еще шестерых китайцев³⁷. По сообщения агентства Интерфакс, 11 января 2006 г. по решению суда регулярным авиарейсом из аэропорта Шереметьево-2 в Китай был отправлен 61 гражданин КНР, находившийся в России нелегально³⁸. Возможно, китайцы были также в числе иностранных граждан, выдворенных в 2004 г. из Хабаровского края (всего 500 человек), Приморского края (470) и Сахалинской области (около 100 человек)³⁹. И это, похоже, все... Для сравнения: из одной только Москвы в 2004 г. за нарушение миграционного законодательства был выдворен 49821 иностранец⁴⁰.

Основными особенностями современной официальной миграционной политики КНР являются содействие укреплению своих позиций на мировом рынке трудовых услуг, борьба с нелегальной эмиграцией, активная защита прав китайских граждан за рубежом, поощрение осевших за границей ученых к возвращению на родину.

В целом Китай заинтересован в расширении экспорта трудовых услуг, который не только способен смягчить безработицу в стране, но и выступает важной составной частью стратегии выхода национального китайского бизнеса вовне (была выдвинута в 2000 г. тогдашним лидером страны Цзян Цзэминем). КНР активно ратует за создание зон свободной торговли различной конфигурации с ее участием, которые, среди прочего, предусматривали бы и принцип более свободного перемещения рабочей силы. В Китае исходят из того, что нынешняя доля страны в мировом рынке трудовых услуг (порядка 1%) не соответствует потенциальным возможностям и демографическому весу Китая, и намерены предпринимать последовательные усилия по укреплению своей конкурентоспособности в данном сегменте мирового рынка. Этому, в частности, призвана способствовать введенная в 2002 г. упрощенная процедура выдачи загранпаспортов гражданам КНР и их выезда из страны. По итогам 11 месяцев 2005 г. объем операций в рамках предоставления Китаем трудовых услуг составил 4,11 млрд. долл. — на 30,7% больше, чем за аналогичный период 2004 г. На работу за границу выехали 220 тысяч человек (рост на 10 тыс. чел.). Общее количество направленной Китаем за рубеж рабочей силы по состоянию на конец ноября 2005 г. достигло 560 тыс. чел. — на 29 тыс. чел. больше, чем на конец 2004 г.⁴¹

Одновременно власти КНР существенно активизировали борьбу с нелегальной эмиграцией и пресечение деятельности так называемых "змеиных голов" — главарей подпольных сетей по переправке граждан КНР за рубеж. Так, в ходе спецоперации, проходившей с 25 марта по 25 июня 2004 г., правоохранительные органы КНР задержали свыше 5 тысяч нелегалов и более 400 организаторов их переправки за границу.

Новое китайское руководство во главе с Ху Цзиньтао провозгласило стержнем своей внутренней и внешней политики принцип "брать человека за основу", что способствовало заметно более жесткой, чем раньше, защите китайской дипломатией интересов своих граждан за рубежом. В частности, 4 ноября 2004 г. в Пекине была создана Объединенная конференция по безопасности находящихся за границей граждан и организаций КНР в составе представителей ряда министерств и ведомств Госсовета КНР⁴². Защита законных прав и интересов находящихся за рубежом граждан КНР провозглашена одной из главных функций действующих за границей консульских учреждений КНР. При этом особое значение придается работе с лицами, выезжающими по линии экспорта Китаем трудовых услуг в связи с ростом разного рода споров и разбирательств в этой сфере, в том числе и из-за недобросовестности компаний, занимающихся данным видом деятельности⁴³.

Такой подход в полной мере относится и к трудовым мигрантам из КНР, находящимся в России. Официальные китайские власти настоятельно предписывают приехавшим в Россию китайцам строго соблюдать установленные в РФ правила регистрации иностранцев, даже несмотря на возможные препоны в виде очередей и различные проволочки в местных паспортных столах. Одновременно гражданам КНР, проживающим в РФ на законных основаниях, рекомендовано активно отстаивать свои права в случае незаконных придирок к ним или вымогательства тех или иных российских лиц или служб. Примером может служить указание Генконсульства КНР в Хабаровске от 8 октября 2004 г., распространенное по интернет-сети МИД КНР. В нем гражданам КНР рекомендовалось в случае неправомочных действий российской милиции при проверке документов немедленно связываться с компетентными властями г. Хабаровска. При этом в указании были приведены адреса и телефоны Отдела собственной безопасности УВД Хабаровского края, Прокуратуры, Дальневосточного УВД на транспорте и т.д.⁴⁴

Власти КНР весьма жестко отреагировали на столкновение в Иркутске 11 мая 2005 г. сил российской милиции и китайских рабочих (их документы были сданы в тот момент на продление), в результате которого телесные повреждения получили 20 китайцев и 4 милиционера⁴⁵". Инцидент получил широкую огласку в китайских электронных СМИ, Министерство иностранных дел выразило по поводу инцидента "серьезную озабоченность правительства КНР"⁴⁶. Заместитель заведующего консульским отделом МИД КНР в экстренном порядке встретился с представителем Посольства РФ в Пекине и потребовал "наказать виновных в разжигании конфликта, а также сделать все возможное, чтобы подобные инциденты не повторялись»⁴⁷.

В последние годы участились трения вокруг находящихся за рубежом китайских торговцев и бизнесменов, которые, похоже, традиционно составляют в ряде стран основную часть лиц китайского происхождения.

Усиление экономических позиций китайских торговцев и производителей за рубежом нередко сопровождается различными конфликтами, вплоть до уничтожения импортируемых из КНР на местный рынок товаров. В последние годы наиболее острые коллизии в этом плане возникали в Италии и Испании.

Конфликты вокруг массового импорта потребительских товаров из Китая по линии так называемой "народной торговли" периодически случаются и в России. Основная претензия российских властей (прежде всего Министерства экономического развития и торговли и Государственного таможенного комитета) заключалась в том, что поступавшие по этой линии китайские товары облагались таможенными сборами не по их реальной стоимости, а по минимальной ставке, что вело к недополучению налогов и сбыту китайских товаров на российском рынке по заниженным ценам, ущемлявшим интересы отечественных производителей и бизнесменов, импортировавших аналогичные товары из других стран. Китайская сторона оправдывала применение схем так называемой "серой растаможки" (когда ставка таможенной пошлины на груз устанавливалась по весу, а не дифференцировалась в зависимости от ассортимента поставляемого товара) прежде всего тем, что российские бизнесмены и предприятия, импортировавшие товар, не предоставляли китайским партнерам юридически легитимных таможенных деклараций.

В апреле 2004 г. Государственный таможенный комитет РФ попытался разрубить "гордиев узел", увеличив минимальную таможенную стоимость китайских импортных грузов, используемую для расчета взимаемых пошлин, с 0,2-1,4 доллара до 3,5 доллара за килограмм. Де-факто таможенным постам было запрещено оформлять китайский импорт с декларируемой стоимостью менее 3,5 доллара за килограмм⁴⁸.

В свою очередь, в Китае попытались решить проблему более радикальным образом, ужесточив контроль за всей цепочкой прохождения товара от производителя к посреднику и далее к экспортеру и тем самым сняв значительную часть претензий российской стороны. Утвержденный в сентябре 2004 г. Госсоветом КНР документ "Некоторые мнения о дальнейшем упорядочении методов торговли с Россией" ориентировал китайских бизнесменов, вовлеченных в "народную торговлю" с Российской Федерацией, на соблюдение "трех законностей": законно оформленные документы торговцев, находящихся в России, законные источники товаров, законное ведение бизнеса. Одновременно документ ориентировал Министерство торговли, посольства и консульства КНР в РФ на защиту законных прав и интересов китайских предприятий и граждан в России⁴⁹

Однако ситуацию с "народной торговлей" полностью нормализовать не удалось, доказательством чего стала конфискация российской милицией партии китайской обуви на сумму 80 млн. юаней 12 марта 2005 г. на товарном рынке "Садовод" на юге Москвы под предлогом невыполнения нормальных таможенных формальностей при ввозе товара в Россию. В связи с этим Министерство торговли КНР потребовало от российских властей "защитить законные интересы китайских предприятий и коммерсантов в России", "нанести удар по незаконным посредническим компаниям по взиманию таможенных пошлин" и "предотвратить в будущем перекладывание ответственности за нарушение закона на предприятия и коммерсантов китайской стороны"⁵⁰. На состоявшемся в Пекине 10 августа 2005 г. втором заседании китайско-российской рабочей группы по нормализации торгового порядка (учреждена в 2004 г.) стороны наметили такие меры по оздоровлению двусторонней торговли, как обмен таможенными данными, упорядочение таможенного обслуживания китайских предприятий в России, подключение к участию в деятельности совместной рабочей группы представителей российских правоохранительных органов⁵¹.

Можно предположить, что дальнейшая активизация деятельности китайского бизнеса за рубежом в рамках реализации стратегии "выхода вовне" — а к концу 2005 г. за пределами КНР создано в общей сложности уже более 10 тысяч предприятий с китайским капиталом⁵² — объективно выводит именно защиту прав и интересов предпринимателей на приоритетное место во всей работе китайского правительства по обеспечению безопасности соотечественников за рубежом.

Перспективы увеличения числа китайских мигрантов, в т.ч. в Россию, зависят от сочетания и особенностей действия многих факторов, среди которых наиболее важными представляются следующие.

1. Развитие демографической ситуации в Китае. Хотя численность населения КНР согласно прогнозам будет продолжать расти до максимума примерно в 1,5-1,6 млрд. человек, выход на который ожидается около 2040 г., нельзя не отметить снижения естественного прироста населения в стране с 16,61 промилле в 1987 г. до 5,87 промилле в 2004 г.⁵³ При сохранении близкой к нынешней высокой динамики развития народного хозяйства, нарастающем ускорении процессов урбанизации и старения населения КНР имеет хорошие шансы, как минимум, не допустить повышения уровня безработицы и даже снизить его. Вместе с тем, дальнейшая структурная перестройка народного хозяйства может сопровождаться выбросом достаточно крупных контингентов рабочей силы из сельского хозяйства, угольной промышленности, а при спаде темпов роста — из строительства и ряда отраслей перерабатывающей промышленности. Поэтому как минимум в ближайшее десятилетие КНР с демографической и структурно-экономической точек зрения сохранит значительный миграционный потенциал, в т.ч. в граничащих с Россией провинциях Северо-Востока⁵⁴.

2. Ведущие тенденции развития мировой демографической ситуации. По прогнозу Комитета ООН по экономическим и социальным вопросам (ЭКО-СОС), подготовленному в 2004 г., население планеты, достигшее в настоящее время 6,5 млрд. человек, к 2050 г. увеличится на 2,5 млрд. человек, при этом население Европы сократится на 7%, а 90% прироста придется на Азию (1,3 млрд. человек) и Африку (1,1 млрд. человек). Суммарный потенциал миграции за период 2005-2050 гг. оценен в 98 млн. человек, или около 2 млн. человек ежегодно. Главными реципиентами мигрантов выступят США (1,1 млн. человек ежегодно), Канада и Германия (по 200 тысяч), Австралия (100 тысяч человек). Главными поставщиками мигрантов явятся, согласно прогнозу, Китай — 327 тыс. человек ежегодно, Мексика (293 тыс.) и Индия (241 тыс. человек)⁵⁵.

Что касается России, то Всемирный банк считает внешнюю иммиграцию порядка миллиона человек трудоспособного возраста ежегодно (именно столько требуется для полномасштабной компенсации сокращения населения) одним из главных условий ее устойчивого экономического роста⁵⁶.

3. Разрыв в уровне жизни населения в Китае и за рубежом продолжает оставаться одним из побудительных мотивов эмиграции, но его значение мало-помалу снижается. Доходы городского населения в КНР растут достаточно быстро. Среднегодовая заработная плата рабочих и служащих в расчете на одного человека за 2004 г. превысила 16 тысяч юаней⁵⁷, т.е. составила фактически около 2000 долларов США. Формально средняя зарплата в России (250 долл. в месяц в 2005 г.) в полтора раза выше, но по паритету покупательной способности национальных валют средние заработные платы рабочих и служащих двух стран ныне, самое малое, сравнялись. Поэтому притягательность России для квалифицированных китайских мигрантов падает, а не растет. В то же время, все более притягательными для китайских мигрантов становятся другие, помимо материальных, факторы: возможность иметь за границей нескольких детей, отсутствие перенаселенности, личная безопасность, лучшая экология и т. п. Но эти обстоятельства в сумме также ориентируют основной контингент китайских мигрантов не на Россию. Например, осенью 2005 г. в иммиграционном отделе Посольства Канады в КНР скопилось более ста тысяч заявлений от китайцев на эмиграцию в Канаду⁵⁸. А в Ирландии обучающиеся и работающие там граждане КНР составляют уже 2% населения страны, причем весь их приток пришелся на последние 6-7 лет⁵⁹.

Тем не менее, у ряда китайских регионов и профессиональных групп сохраняется стабильный интерес к реализации трудовых услуг на российском рынке. Наиболее перспективна в этом плане работа в аграрном секторе России. Так, в настоящее время китайские крестьяне обрабатывают 6250 га земли на российском Дальнем Востоке. Провинция Хэйлунцзян готова направить в ближайшие годы до 10 тысяч растениеводов и животноводов в Приморский и Хабаровский края, Еврейский автономный округ, Амурскую, Сахалинскую области для целей комплексного развития сельского хозяйства, причем 12 тысяч человек уже прошли курс специального обучения⁶⁰. Интерес к привлечению крестьян из КНР растет и в нечерноземных областях России, где деревня становится все более малолюдной. Так, ежегодно по 400 агротехников и крестьян будут направляться из Сычуани в Смоленскую область⁶¹.

Развитие российско-китайского инвестиционного сотрудничества, увеличение числа предприятий с китайским капиталом также могут привести к некоторому росту числа китайских граждан, предоставляющих трудовые услуги на территории России.

4. Следует, однако, учитывать, что объективно существующий во многих странах мира, в т. ч. в России, спрос на привлечение рабочей силы и в целом мигрантов из-за рубежа реализуется далеко не автоматически. Одним из важнейших препятствий здесь служит мигрантофобия (выражение принадлежит профессору В.И. Дятлову из Иркутска⁶²), которая в России прямо затрагивает и Китай. Так, согласно данным опроса ВЦИОМ, проведенного 23-34 июля 2005 г. среди 1600 человек, 65,8% опрошенных россиян сочли "скорее опасным" участие китайских фирм и работников в освоении ресурсов Сибири и Дальнего Востока, тогда как "скорее полезным" — только 16,8%. И это при том, что 21,9% опрошенных охарактеризовали сегодняшний Китай как дружественное государство, а еще 33,9% — как стратегического и экономического партнера России, да и в перспективе видят Китай союзником (22,4%) или близким партнером (26,3%) заметно больше опрошенных россиян, чем соперником (24,7%) или противником (5,8%)⁶³. То есть отношение к китайским мигрантам в России пока хуже, чем отношение к Китаю как к таковому и к российско-китайскому сотрудничеству. Такого рода настроения, чем бы они ни объяснялись, за один день не переломишь, над их устранением надо работать долго и последовательно.

На наш взгляд, ключ здесь — в экономическом развитии России и особенно ее восточных регионов, в создании комфортных или для начала хотя бы просто нормальных экономических и социальных условий для жизни собственных граждан. Средства для этого у России сегодня есть. Тут больше, чем деньги, нужна политическая воля и ориентированная на человека социальная политика. При их наличии выстроить оптимальную для России взаимовыгодную модель миграционного взаимодействия с Китаем не составит труда.

И последнее. Более ста лет назад греческий поэт Константинос Кавафис писал: "Свирепый Посейдон, циклопы, лестригоны тебе не встретятся, когда ты сам в душе с собою их не понесешь и на пути собственноручно не поставишь". Этот совет как нельзя кстати подходит и к ситуации с китайской миграцией в Россию. Нужно не запугивать себя мифами о ней, а скрупулезно и трезво анализировать это явление, с тем чтобы не на уровне слухов, эмоций и подозрений, а на основе фактов судить о масштабах и особенностях, позитивных и негативных аспектах такой миграции для нашей страны.

¹ Портяков Владимир Яковлевич, доктор экономических наук, заместитель директора ИДВ РАН.
² http://www.vzglyad.ru/print.htmmcN2962, 04.08.2005.
³ Российская Федерация сегодня. М, 2005. Август. № 15. С. 63.
⁴ Политический журнал. М, 2005. 15 августа. № 27. С. 63.
⁵ Белорусец К.Р. Миграционные процессы в Дальневосточном федеральном округе // Аналитические обзоры Российского института стратегических исследований. М. 2004. № 1 (4). С. 13.
⁶ Известия. М., 2005.12, 13 декабря.
⁷ Показательно, что журнал "Русский Newsweek" в картосхеме современных глобальных миграционных потоков отобразил миграцию из Китая в Россию именно как временную, в отличие от перемещения китайцев в США, Канаду, Австралию, отображенного как эмиграция // Русский Newsweek. Спец. вып. М. Декабрь 2005 (№ 49) — январь 2006 (№ 1). С. 42-43.
⁸ Куренной Виталий. Угроза с Востока или механизм доставки товаров? // Политический журнал. М. 2005. 15 августа. № 27. С. 73.
⁹ Yang Yunmu. Jinqi Zhongguo dui Eluosi laowu shuchu zoushi fenxi. — Eluosi Zhongya Dongou shichang [Рынок России, Центральной Азии и Восточной Европы}. Пекин, 2005. № 3. С. 46-50
¹⁰ Zhong E laowu hezuo xianzhuang — Gonggong Shangwu xinxi daobao [Вестник информации общественной коммерции]. Пекин, 2005. 20 мая.
¹¹ Yimin: weixie haishi caifu? // Caijing shibao. Пекин, 2005. 23-29 мая.
¹² Deng Lanhua, Zhang Hong. Eluosi huaqiao huaren yu E Lianbang de yimin zhengce — Huaqiao Huaren Lishi Yanjiu [Overseas Chinese History Studies]. Пекин, 2005. № 2. С. 25-37. В этом же номере журнала опубликованы переводы статей А.Г. Ларина "Китайцы в России: исторический обзор" (с. 1-17) и В.Я. Портякова "Китайские мигранты в России как феномен реальности и объект исследования" (с. 18-24).
¹³ .  Cheng Yijun. 2004 nian Eluosi Lianbang renkou zhuangkuang fenxi // Eluosi Zhongya Dongou shichang. Пекин, 2005. № 5. С. 5-10.
¹⁴ Zhang Zonghai. 20 shiji 90 niandai chuqi Heilongjiang Zhong E bianjing diqu Kuaquo renyuan liudong ji qi fumian yinxiang [Межгосударственные передвижения населения в начальный период 90-х годов XX века в районах, прилегающих к российско-китайской границе в провинции Хэйлунцзян, и его негативное воздействие] // Zhong Е guanxi de lishi yu xianshi. Zhengzhou, 2004. С 584-595; Li Chuanxun. Zhong E pilin diqu jingji hezuo de xianzhuang, wenti he fazhan qianjing [Современное состояние, проблемы и перспективы развития экономического сотрудничества соседних регионов Китая и России] // Там  же. С. 780-798; Yin Jianping. Qianxi Yuandong weilai fazhan zhong de Zhongguo yinsu [Китайский фактор в будущем развитии российского Дальнего Востока] // Там же. С. 816-830.
¹⁵ Eluosi Zhongya Dongou shichang. 2005. № 3. С. 46.
¹⁶ Gonggong shangwu xinxi daobao. 2005. 20 мая.
¹⁷ Poston, Dudley; Mao Xinxiang Michael, Yu Meiyu. The Global Distribution of the Overseas Chinese Around 1990 // Population and Development Review, New York. V. 20/№ 3 (September 1994). Pp. 631-645.
¹⁸ Chen Xiurong. Haiwai Huaren xin yimin de quanqiuhua yu Zhongguo Xibu da Kaifa [Глобализация новой китайской миграции за рубеж и освоение западных территорий Китая]: ISSCO V. Copenhagen, (5^th Conference of the International Society for the Study of Chinese Overseas)). 10-14 May 2004, — htth://www.nias/кu.dk/ISSC05/
¹⁹ De Vienne, Marie-Sybille. For a Tentative Modelization of the Economic Weight of Overseas Chinese at the Beginning of 3^rd Minimum: ISSCO V. Copenhagen, 10-14 May 2004.
²⁰ Luo Keren. China's Changing International Migration Trends. In: Migration in the Asia Pacific: Population, settlement and'citizenship issues. (Ed. by Iredale Robyne et al) — Cheltenham; Northampton (MA), 2003. PP. 293-302.
²¹ См.: Migration in the People's Republic of China — In.: World Migration 2005: Costs and Benefits of International Migration — International Organization for Migration. (Internet Edition). Pp. 125-128.
²² Zhongguo tongji zhaiyao 2005 [Краткая статистика Китая 2005]. Пекин, 2005. С. 172.
²³ Oulan yuekan [Ежемесячник "Европейская галерея"]. Штутгарт. 2004, № 8. С. 16 (на кит. яз.).
²⁴ Труд. М., 2003. 5 декабря.
²⁵ Cheng Yijun. Цит. раб. Eluosi Zhongya Dongou Shichang. Пекин,. 2005. № 5. С. 10 (со ссылкой на "Российский статистический ежегодник 2004". М., 2004. С. 124).
²⁶ Версия. М., 2005. 22-28 августа.
²⁷ Российская Федерация сегодня. М., 2005. Сентябрь. № 18. С. 26.
²⁸ Борзенков Р. Наиболее востребован человек, увы, не с дипломом, а с опытом // Российская миграция. Информационно-аналитический журнал. М., 2005. Ноябрь. С. 42.
²⁹ См.: Демографическая ситуация и миграционная политика на российском Дальнем Востоке: национальная безопасность, интеграционные процессы, соотечественники за рубежом. (Материалы "круглого стола" 16 декабря 2004 г. в МГИМО (У) МИД России. М.: МГИМО-Университет, 2005. С. 15.
³⁰ Парламентская газета на Дальнем Востоке. Спец. вып. Владивосток. № 11. 24 сентября-14 октября 2005 г. С. 18.
³¹ Известия. 2005. 13 декабря.
³² Владимирова Е. Желтый лик Приморья // Российская миграция. М., 2005. Ноябрь. С. 17.
³³ Время новостей. 2005. 17 ноября.
³⁴ Парламентская газета на Дальнем Востоке. Владивосток. № 11. 24 сентября-14 октября 2005 г. С 18.
³⁵ Леонов Олег. Китайцев запустят в Россию, http://www.rbcdaily.ru/news/market/index/shtml?2005/06/20/203634; Россия будет открыта для посещения китайскими туристами — http://russianl.people.com.cn/31519/3561276.html
³⁶ Версия. 2005. 22-28 августа.
³⁷ Контрабанда китайцев // Время новостей. М., 2005. 18 мая.
³⁸ http://www.Interfax.ru/r/B/China/205/html?/menu=8aid_issue=11446789
³⁹ Ушакова Н.Г. Воздействие миграционного фактора на развитие экономики Дальневосточного федерального округа // Бюллетень иностранной коммерческой информации. М., 2005. 15 марта. С. 3.
⁴⁰ http://top.rbc.ru/index.shtml7news/society/2005/01/19/19134653_bod/shtml 19.01.2005.
⁴¹ http://russianl.people.com.cn/31518/4031956.html
⁴² http://russianl.people.com.cn/31521/2968550.html
⁴³ Shi Hongtao. Zhongguo jiang jianli wuxiang jizhi baohu haiwai gongmin anquan — Zhuan fang waijiaobu lingshisi fusizhang Wei Wei [Китай создаст пять механизмов защиты безопасности граждан за рубежом —  Визит к заместителю  заведующего Консульским отделом МИД КНР Вэй Вэю] http://politics.people.com.cn/GB/1026/3979842.html
⁴⁴ http://www.people..com.cn/GB/guoji/1029/2902838.html
⁴⁵ В драке виноваты все // Время новостей. М., 2005. 14 мая.
⁴⁶ http://world.peopie.com.cn/GB/14549/3406738.html; http://russianl.people.com.cn/31521/3389979.html
⁴⁷ Сергеев Илья. Истерический ракурс. Российские дипломаты удивлены репортажами китайского телеканала // Время новостей, 2005. 17 мая.
⁴⁸ http://top.rbc.ru/index.shtml7/news/policy/2004/04/20/20100354-bod/shtml
⁴⁹ Guanyu jinyibu guifan dui E maoyi chixu de ruogan yijian [Некоторые мнения о дальнейшем упорядочении методов торговли с Россией] // Guowuyuan gongbao [Вестник Госсовета]. Пекин, 2005. № 28. С. 4-6.
⁵⁰ Министерство коммерции КНР внимательно следит за делом о конфискации в России китайской обуви — http://russianl..people.com.cn/31521/3253286..html
⁵¹ http://russianl.people.com.cn/31518/3610774.html
⁵² http://russianl.people.com.cn/31518/4040009.html
⁵³ Zhongguo tongji zhaiyao 2005 [Краткая статистика Китая — 2005]. Пекин, 2005. С. 41.
⁵⁴ Беседы автора в Пекине в октябре 2005 г. показали, что некоторые известные китайские экономисты считают "статистический" уровень безработицы на Северо-Востоке КНР существенно завышенным по сравнению с реальным положением дел, поскольку, по их словам, крупный контингент прописанных в Дунбэе граждан трудоспособного возраста де-факто живет и работает в других регионах Китая или за рубежом.
⁵⁵ Подробнее см.: Портяков В. Конференция китаеведов Австралии // Проблемы Дальнего Востока. 2005. № 4. С. 165.
⁵⁶ Время новостей. 2005. 17 ноября.
⁵⁷ Краткая статистика Китая 2005. С. 48.
⁵⁸ Canada yao zeng 10 wan yimin [Канада увеличит количество иммигрантов на 100 тысяч человек] // Huanqiu shibao. Пекин, 2005. 31 октября. С. 19.
⁵⁹ Aierlan zhaopin huaren jingcha [Ирландия набирает китайцев для работы в полиции] // Huanqiu shibao. Пекин, 2005. 31 октября. С. 18.
⁶⁰ http://russianl.people.com.cn/31521/3523802.html. http://russianl.people.com.cn/31518/3522186.html.
⁶¹ http://russianl.people.com.cn/31521/3859790.html.
⁶² См.: Демографическая ситуация и миграционная политика на российском Дальнем Востоке: национальная безопасность, интеграционные процессы, соотечественники за рубежом. Материалы "круглого стола" 16 декабря 2004 г. в МГИМО (У) МИД России. М.: МГИМО-Университет, 2005. С. 27.
⁶³ журнал. М., 2005. 15 августа. № 27. С. 67; http://top.rbc.ru/index.shtml?/news/policy/2005/0/15/15182538_bod/shtml