Наркотизация в Алтайском крае

С.Г. Максимова, Д.А. Омельченко, П.Е. Ясевич, С.И. Григорьев,
Т. Роудз, А. Платт, Н. Боброва
(Полностью опубликовано в журнале "Социология", 2005, №3-4, с. 253-268)

Последние десятилетия XX столетия и начало нового охарактеризовались значительным увеличением различного рода инфекционных патологий: парентеральных вирусных гепатитов, инфекций, передаваемых половым путем, и др.

По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) инфекции, передаваемые половым путем (ИППП), являются наиболее распространенными причинами заболеваемости в мире. Особенно высокие показатели отмечаются в развивающихся странах. Согласно данным Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИДу (ЮНЕЙДС), Российская Федерация продолжает входить в число стран с самыми быстрыми темпами развития эпидемии ВИЧ-инфекции. По данным российских исследователей, заболеваемость ИППП в России с 1989 года увеличилась более чем в 60 раз, и эта тенденция продолжает сохраняться¹.

Рост заболеваемости ИППП и ВИЧ-инфекции в России имеет социально обусловленный характер и является, прежде всего, результатом негативных тенденций в социально-экономической сфере, безработицы, снижения благосостояния значительной части граждан, повышенной миграции за счет потоков беженцев и вынужденных переселенцев, увеличения соответствующих групп риска. К факторам риска, способствующим росту заболеваемости ИППП и ВИЧ-инфекции, относится также повсеместное распространение наркотиков, подростковый алкоголизм, социальное расслоение общества, коммерциализация интимной сферы, ранние сексуальные дебюты, незащищенный секс и промискуитет — широко практикуемые явления среди различных групп населения².

Классические гепатит С и ВИЧ-инфекция имеют общий механизм распространения через парентеральные пути, половые контакты и единые поведенческие факторы риска. Многие исследователи убедительно доказывают взаимосвязь социодемографических, психосоциальных и поведенческих факторов, что в свою очередь влияет на уровень заболеваемости ВИЧ-инфекцией, гепатита С и ИППП³.

Наибольшей опасностью в плане распространения гепатита С и ВИЧ-инфекции обладает группа потребителей инъекционных наркотиков. Это связано с тем, что в этой группе совмещаются два наиболее опасных способа передачи гепатита С и ВИЧ-инфекции — потребление инъекционных наркотиков и незащищенные половые контакты⁴. Особую озабоченность вызывает распространение представляющих угрозу для жизни инфекций, включая ВИЧ и гепатит, через совместное использование зараженных игл и шприцев⁵.

В России распространенность злоупотребления наркотическими и другими психоактивными веществами в настоящее время приняла характер развернутого эпидемического процесса как по темпам нарастания, так и по степени распространенности наркологических заболеваний⁶.

Ситуация с наркотизацией в Алтайском крае еще более серьезна, чем в целом по России. В 2001 году Алтайский край входил в группу территорий, в которых уровень наркотизации населения превышал общероссийский (на тот момент 221,3 человека на 100 тысяч населения) в полтора раза и более. Уровень наркотизации в Алтайском крае по данным официальной статистики тогда составлял 423,2 на 100 тысяч.

Целью исследования была оценка распространенности гепатита С и рискованных форм поведения в отношении заражения им в среде потребителей инъекционных наркотиков (включая потребителей инъекционных наркотиков, вовлеченных в коммерческий секс) г. Барнаула.

Данное исследование проводилось в рамках международного научно-исследовательского проекта DFID (2003-2005) «Знания для противодействия ВИЧ/СПИД в Российской Федерации», направленного на систематизацию базы знаний о рискованном поведении потребителей инъекционных наркотиков, эпидемиологическом контексте и вмешательствах в РФ.

Методика

Потребителей инъекционных наркотиков опрашивали в течение 4-х недель (в сентябре-октябре 2003 года) в рамках когортного исследования, проведенного во всех пяти районах г. Барнаула. Критерии отбора участников исследования и основная анкета были идентичны для всех районов исследования: все участники анкетирования делали инъекции в последние 4 недели, все дали информированное согласие на участие в анкетировании и забор образца слюны для анонимного тестирования на ВИЧ, гепатит С и сифилис.

Для проведения социологического опроса использовалась 50-минутная структурированная анкета, разработанная на основе аналогичных анкет и информации, полученной в результате качественного исследования и предварительной апробации среди ПИН⁷. Анкета включала ряд блоков: демографические характеристики; потребление наркотиков; типы поведения, связанные с инъекционным употреблением и совместным использованием инструментария; использование новых игл и шприцев; контакты с милицией; блок, касающийся тюремного заключения; сексуальное поведение; история ИППП; тестирование на ВИЧ-инфекцию и лечение наркотической зависимости.

Все ПИН были набраны в привычных для них местах пребывания. Для того, чтобы произвести отбор участников среди ПИН, были использованы приемы аутрич-работы в сообществах. Все анкеты заполнялись командами специально обученных уличных работников (п=12), которые трудились в парах на территории пяти районов города. Набор уличных работников проводился исходя из их «естественного» или «привилегированного» доступа к ПИН; среди них были как аутрич-работники, так и бывшие потребители инъекционных наркотиков. Четырехдневный обучающий курс для уличных работников был посвящен методикам проведения исследовательской работы и интервью, вопросам набора респондентов, работе аутрич, этике, безопасности и профилактике срывов. Принимались следующие меры по обеспечению качественных сведений и минимизации субъективизма, связанного с социальной сетью и географией: установка ограничений на число опрашиваемых респондентов, разрешенное каждому уличному работнику; ротация пар для работы на улице, к которой был прикреплен каждый конкретный работник; осуществление ежедневного мониторинга уличных контактов и завершенных опросов; проведение наблюдений и посещение мест проведения интервью. Безопасность уличных работников обеспечивал ежедневный контроль. С городским УВД и Комитетом по здравоохранению были подписаны письменные соглашения на проведение данного исследования. Аналогичный набор респондентов был апробирован в 2001 году в исследованиях в г. Тольятти⁸.

Образцы слюны брались с помощью приспособления OraSure (Epitope Inc, Орегон, США) и тестировались на антитела к вирусу гепатита С (анти-HCV) и на антитела к ВИЧ (анти-ВИЧ). Все тесты на анти-HCV проводились в г. Барнауле в Алтайском краевом Центре СПИД в сотрудничестве с Лабораторной службой общественного здравоохранения Великобритании.

Оценка распространенности рискованных форм поведения в отношении заражения гепатитом С среди ПИН проводилась на основе частотного анализа с использованием SPSS 11.0⁹.

Ассоциации между распространенностью антител к вирусу гепатита С и ковариацией были изучены с помощью одномерного анализа, используя с², а затем в модели многомерной логистической регрессии, где оценка значимости была дана статистикой отношения правдоподобия с использованием Stata 8.0 (Stata Corp, College Station, Техас, США).

Анализ связи факторов поведенческого риска и факта наличия гепатита С был также осуществлен с помощью кластерного анализа по методу K-means, позволяющий объединять объекты в кластер по каком-либо одному, доминирующему признаку или показателю с использованием SPSS 11.0¹⁰.

Описание городского контекста

Город Барнаул — административный центр Алтайского края, крупный российский город с богатым культурно-историческим наследием, один из промышленных и научных центров Западной Сибири. Город занимает территорию 939,4 км², делится на пять административных районов. Численность постоянного населения на 1 января 2002 года насчитывала 639,0 тысячи человек. По районам города численность составила: в Железнодорожном — 120,0 тысячи человек, Индустриальном — 149,6, Ленинском— 160,3, Октябрьском — 103,7, Центральном — 105,4 тыс. человек. Плотность населения — 680,5 человек на 1 км². Люди трудоспособного возраста составляют 64,8% населения, младше трудоспособного возраста (дети 0-15 лет) — 16,6%, старше трудоспособного возраста — 18,6%. На момент исследования в городе по данным официальной статистики насчитывалось 6,5 тысячи потребителей инъекционных наркотиков (ПИН). Реальная численность ПИН, вероятно, в 7-10 раз выше.

Результаты

В рамках исследования в сентябре-октябре 2003 года в г. Барнауле было опрошено 501 ПИН вне наркологических и медицинских учреждений. Одновременно забирались и далее тестировались пробы слюны на ВИЧ и гепатит С.

Среди опрошенных ПИН 69,3% мужчин и 30,7% женщин. Возрастная структура ПИН имела определенную специфику: средний возраст ПИН составил 25,8 лет (крайние значения возраста — 15 и 62 года), также были выделены следующие возрастные группы: в возрасте 15-20 лет— 29,5% ПИН, 21-25 лет — 31,0%, 26-30 лет — 19,8% 31-35 лет— 8,4%, 36-40 лет— 3,4%, 41-45 лет — 3,0%, 46 лет и старше — 2,8%. Уровень образования ПИН невысок, большая часть потребителей имели незаконченное среднее либо среднее образование — 42,8% (не имеют образования 8,2% респондентов; неполное среднее образование имеют 15,4%; среднее образование — 27,4%; незаконченное среднее специальное — 9,4%; среднее специальное — 25,9%, незаконченное высшее — 8,0%; высшее образование — 5,4%,). В качестве основного источника дохода респонденты указали: постоянную работу — 27,1%; случайные заработки (временная работа) — 27,9%; доход родителей/родственников — 15,4%; доход супруга/ партнеров/друзей — 5,67о; продажа наркотиков — 0,8%; секс за деньги — 6,6%.

В качестве одного из значимых показателей мы отметили процент опрошенных ПИН, которые заявили, что отбывали наказание в местах лишения свободы. Он составил 34,1% (171/501); женщин, отсидевших в тюрьме, было 14,9% (23/154); мужчин — 42,7% (148/347).

В ходе социологического исследования поведения изучалась специфика потребления наркотиков респондентами целевой группы ПИН. Оценивалась частота употребления основных наркотических веществ среди потребителей наркотиков за последние 4 недели: 76,2% ПИН употребляли героин, 44,5% — винт, 34,7% — ханку/мак, 2,0% — феназепам, 6,4% — героин и винт, 2,0 % — ханку/мак и винт. Среди предпочитаемых наркотиков, т.е. наркотиков, которые употребляли чаще всего, ПИН называли героин — 55,3% респондентов, 26,9% — винт и 16,8% — ханку/мак. Средний возраст первой инъекции героин для ПИН составил 21 год, винта — 14,5 лет, ханки/мака — 14 лет.

Проходили лечение от наркозависимости 29,1% (146/501) ПИН, среди них 22,1% (34/154) женщин ПИН и 32,3% (112/347) мужчин ПИН.

Пораженность ВИЧ составила 8,8% (44/496) ПИН (CI 6,3-11,4%). Пораженность ВГС (вирус гепатита С) была значительно выше 53,9% (263/488) (95% CI 49,0-58,3%). Обнаружен высокий уровень сочетанных инфекций среди ВИЧ-положительных ПИН: 95,3% (41/43) были также ВГС-положительными. Мы обнаружили высокий уровень незарегистрированных случаев ВГС: о своем положительном статусе не знали 74,9% (173/231), и 67,4% (29/43) не знали, что они ВИЧ-положительны. Менее 20% ПИН сообщили, что за последние четыре недели пользовались для инъекций иглами и шприцами, ранее использованными другим человеком.

Однако процент совместного использования других видов инъекционного инструментария (фильтры, ложки, «заправка спереди», инъекция заранее наполненным шприцем, совместное использование «рабочего шприца») за последние четыре недели был значительно выше: 85,6% (п=429). Большинство 93,5% ПИН сообщили, что приобретают иглы и шприцы главным образом в аптеках.

Анализ социально-демографических показателей, специфики потребления наркотиков, показателей совместного использования инъекционного инструментария проводился также в подгруп­пах потребителей инъекционных наркотиков, зараженных ВГС и неинфицированных ВГС.

Высокий уровень пораженности ВГС наблюдается в возрастной группе ПИН 41—45 лет и составляет 84,2%, напротив, более молодые ПИН, в возрасте 15-20 лет, характеризуются наименьшей заболеваемостью гепатитом С (32,2% респондентов) (см. табл. 1.).

Таблица 1. Социально-демографические характеристики, жизненные события и поведение, связанное с потреблением наркотиков, в зависимости от наличия гепатита С в среде потребителей инъекционных наркотиков г. Барнаула

Анализ заболеваемости гепатитом С в зависимости от пола респондента показывает, что 56,4% мужчин и 45,8% женщин инфицированы гепатитом С. Значимость различий в инфицировании по полу подтверждается результатами U-теста Манна-Уитни (r < 0,012). Возможно, при дальнейшем развитии эпидемиологического процесса по гепатиту С эта пропорция может измениться, т.к. по проведенным исследованиям выявлено, что женщины-ПИН проявляют несколько меньшую осторожность при совместном использовании инъекционного инструментария, чем мужчины. На основе анализа совместного использования игл и шприцев за последние 4 недели выявлены явные половые различия: 18,1% женщин и 12,9% мужчин использовали с несколькими партнерами инъекционный инструментарий (табл. 2).

Таблица 2. Совместное использование инъекционного инструментария за последние четыре недели в зависимости от пола ПИН.

Таким образом, учитывая, что гепатит С передается в основном парентеральным путем, велика вероятность увеличения в дальнейшем доли женщин в группе ПИН, пораженных гепатитом С.

Анализ соответствия потребления разных видов наркотиков и наличия гепатита С у потребителей инъекционных наркотиков (серопозитивных HCV и негативных HCV) показал, что среди ПИН, которые отмечали частое употребление ханки/мака, выявлено 72% случая серопозитивных HCV; среди ПИН, употреблявших героин — 52,9% случаев серопозитивных HCV; реже всего случаи серопозитивности HCV среди ПИН, употреблявших винт (43,3%). Возможно, потребление конкретных наркотиков, в частности, инъекционное потребление «ханки» домашнего производства, распространенное в Барнауле в конце 1990-х годов, существенно увеличивает риск заболевания гепатитом С. Это можно объяснить поведением ПИН в естественной среде, объединяющихся в микрогруппы, контактные сети, в которых процедуры потребления наркотиков практически однотипны, что также увеличивает риск инфицирования гепатитом С. Одним из факторов, увеличивающих риск заболеваемости гепатитом С, является продолжительность (многократность) использования собственного инструментария. Повышение риска инфицирования гепатитом С объясняется характером поведения группы ПИН во время потребления наркотика, когда неоднократно используемым инструментарием помимо его хозяина может воспользоваться кто-то другой. Анализ данных, связанных с продолжительностью использования игл и наличием гепатита С, показывает, что среди тех ПИН, кто использует иглу для инъекций не более одного раза, заболевших гепатитом С 47,6%. Те, кто используют ее два раза, болеют гепатитом в 63,6% случаев, три раза — 69,2% случаев, более трех раз — 76,9% случаев.

Также можно сделать выводы о том, что заболеваемость гепатитом С вероятно связана с многократностью использования шприцев. Так, те, кто используеют шприц не более одного раза, болеют гепатитом в 48,5% случаев. ПИН, использующие шприцы два раза, страдают данным заболеванием в 57,3% случаев, три раза — в 65,4% случаев, более трех раз — в 73,3% случаев.

Анализ соответствия пребывания ПИН в местах лишения свободы и наличия гепатита С выявил, что среди потребителей инъекционных наркотиков, не имеющих опыта пребывания в местах лишения свободы 44,8% заболевших гепатитом С. Среди ПИН, имеющих подобный опыт — 69,2%. Значимость различий в инфицировании гепатитом С в двух подгруппах ПИН, имеющих и не имеющих опыт пребывания в местах лишения свободы, подтверждается результатами U-теста Манна-Уитни (г < 0,0001).

Важно также, сколько раз человек отбывал срок в местах лишения свободы. Так, среди ПИН, побывавших там один раз, уровень заболеваемости гепатитом С находится на отметке 59%, два раза — 66,7%, три раза — 80,8%, более трех раз — 92,9%. Влияние опыта пребывания в местах лишения свободы на риск заражения гепатитом С объясняется тем, что зачастую, попадая в тюрьму, ПИН не прекращают употребление наркотиков. Однако, если проблем с получением наркотиков в местах лишения свободы, как правило, не возникает, то существует проблема с получением инъекционного инструментария. Так, по свидетельству некоторых из респондентов (по результатам качественного анализа интервью ПИН), в местах лишения свободы один шприц может использоваться группой из двадцати человек.

Следующий выделенный нами на основе дескриптивного анализа фактор, вероятно, обуславливающий риск заражения гепатитом С — наличие инфекций, передающихся половым путем. Среди тех потребителей, которые не имели ИППП, уровень заболеваемости гепатитом С — 46,8%. Среди группы ПИН, имеющих ИППП, уровень заболеваемости гепатитом С — 63,1%.

Таким образом, для выявления факторов риска, сопряженных с инфицированием гепатитом С потребителей инъекционных наркотиков, далее был осуществлен регрессионный анализ, включающий одномерный и многомерный с построением модели множественной регрессии, а также кластерный анализ.

Факторы риска

Выявление факторов риска, ассоциируемых с распространенностью антител к ГС, проходило в два этапа. Сначала была создана модель переменных, которую протестировали на наличие значимых ассоциаций с гепатитом С посредством одномерной логистической регрессии с использованием Stata 8.0. Помимо демографических характеристик (пол, возраст) в модель были включены переменные, содержащие данные о наркокарьере респондента (стаж и частота наркопотребления, наиболее употребляемый наркотик), а также переменные, описывающие практики рискованного употребления инъекционных наркотиков (см. табл. 3). Так, в отдельную синтетическую переменную «Совместное использование инъекционного оборудования» были включены практики передней и задней загрузки шприца, наполнение из рабочего шприца, покупка заранее наполненного шприца с наркотическим раствором, совместное использование фильтра или ваты, а также емкости для перемешивания (ложки или стакана). В переменных «Совместное использование игл и шприцев» и «Совместное использование инъекционного оборудования» учитывались случаи принятия, а не отдачи использованного инструментария, так как в последнем случае мы не могли проанализировать взаимосвязь с антителами к гепатиту С.

Таблица 3. Факторы риска инфекции вирусного гепатита С (HCV) для потребителей инъекционных наркотиков, г. Барнаул, 2003 год

Примечание: OR — коэффициент разницы в распространенности, CI — доверительные интервалы.

Следующий блок переменных касался возможности полового и смешанного пути передачи гепатита С: количество сексуальных партнеров за последние 12 месяцев, наличие сексуальных партнеров ПИН и использование общего инъекционного инструмента с сексуальными партнерами. Также в модель были включены данные об опыте тюремного заключения и наличия в анамнезе ИППП.

Было выявлено, что риск инфицирования многократно увеличивается с возрастом. Отношение шансов ПИН, входящих в возрастную группу 21-25 лет, составило 2,4 (95% СI 1,47-3,89), для возрастной группы 29-30 лет — 4,1 (95% CI 2,23-7,25), а для ПИН старше 31 года - 5,63 (95%С1 3,01-10,49) в сравнении с более молодой возрастной группой «20 лет и менее» (1,0). Для объяснения данного факта нами было сделано предположение, что возраст тесно связан со стажем употребления инъекционных наркотиков, также значимо ассоциируемым с гепатитом С, соответственно, прямой зависимости между возрастом и наличием инфекции гепатита С нет.

С увеличением частоты инъекционного употребления в 2 раза повышается риск заражения: для респондентов, делающих инъекции ежедневно (в том числе по нескольку раз в день), OR составило 2,74 (95% CI 1,67- 4,50, р < 0,001), что может быть объяснено тем, что динамика частоты употребления связана с вероятностью роста рискованных практик инъекционного употребления. При непрерывном наращивании дозы наркотика притупляется осознание риска, увеличиваются финансовые затраты, боязнь физической боли от абстиненции перекрывает страх инфицирования, что приводит к пренебрежению правилами снижения риска.

При унивариантном анализе подтвердилась гипотеза о значимой связи уровня инфицирования гепатитом С и наиболее употребляемого наркотика. Для анализа нами было выбрано лишь три наиболее частотных наркотических вещества — героин, винт (первинтин) и ханка. Результаты свидетельствуют о том, что употребление ханки, а это приготовленный кустарным способом, наименее очищенный наркотик, увеличивает риск заражения ГС более чем в два раза (OR — 2,33, 95% CI 1,34-4,05, р = 0,02) по сравнению с употреблением героина (1,0).

Практика совместного использования игл и шприцев не показала значимой взаимосвязи с наличием антител к гепатиту С, что на первый взгляд может показаться странным, однако данные дескриптивного анализа, приведенного выше, а также специфика заданного респондентам вопроса позволяют нам объяснить подобные результаты: только 74 респондента из 501 подтвердили, что они пользовались иглами и шприцами, которыми до них уже пользовался кто-то другой за последние 4 недели. Низкая частота такой практики может быть связана как с эффектом проводимых в городе профилактических программ, так и с эффектом социальной желательности. Кроме того, сама практика совместного использования игл и шприцев не указывает напрямую на риск инфицирования, так как такой фактор, как очищение инструментария, существенно снижает, а в некоторых случаях исключает риск заражения. С этой позиции гораздо большую опасность представляет совместное использование других инструментов и емкостей для инъекций: рабочего шприца, сосудов для смешивания наркотического вещества, фильтров, однако при унивариантном анализе данная гипотеза не подтвердилась.

Анализ зависимостей в блоке переменных, касающемся полового и смешанного путей передачи, показал довольно неожиданные результаты. Количество половых партнеров связано отношением обратной зависимости с шансами к инфицированию гепатитом С: у респондентов, имеющих 2-5 половых партнера за последние 12 месяцев OR составило 0,56 (95% CI 0,35-0,89, р = 0,01), а утех, кто имел более 6 половых партнеров — 0,46 (95% CI 0,28-0,76, р = 0,002). Таким образом, высокая половая активность являлась протективным фактором. Однако это предположение подлежало дополнительной проверке в модели многомерной регрессии. Значимой связи между такими показателями, как наличие сексуальных партнеров ПИН и использование с половым партнером совместного инструментария, не обнаружилось, что вполне логично, так как при половом пути передачи инфекции главным критерием рискованности является несоблюдение правил безопасного секса, а не статус ПИН у партнера. Таким же образом можно объяснить отсутствие значимой взаимосвязи переменной «Использование общего с сексуальным партнером инъекционного инструментария» и гепатитом С. В случае такой практики среди супружеских пар при отсутствии случайных половых партнеров и совместного использования инъекционных принадлежностей с другими ПИН риск инфицирования значительно снижен.

Респонденты, в прошлом переболевшие одним из заболеваний, передающихся половым путем, больше подвержены риску заражения инфекцией гепатита С (OR — 1,9, 95% CI 1,30-2,77, р = 0,001). Подобная ассоциация имеет место, по нашему мнению, не столько из-за наличия инфекции, передающейся половым путем, а прежде всего из-за причины ее возникновения, которая является общей и для инфицирования гепатитом С: незащищенные половые контакты.

У респондентов, имеющих опыт тюремного заключения, отношение шансов инфицирования ГС составило 2,9 по сравнению с ПИН, никогда не отбывавшими наказание в местах лишения свободы (1,0). Таким образом, тюремное заключение представляет собой довольно важный детерминирующий фактор. Данные, полученные в ходе многочисленных этнографических исследований, упоминающиеся в различных публикациях¹¹, показывают, что, несмотря на жесткие условия тюремного режима и предполагаемое отсутствие возможности употребления наркотиков, такое явление существует. В закрытом сообществе ПИН ограниченность доступа к стерильному инструментарию приводит к совместному его использованию, и как следствие — к росту риска инфицирования.

На втором этапе модель одномерного регрессионного анализа послужила основой для модели множественной логистической регрессии, результаты которой приведены в табл. 4. Посредством поэтапного исключения из модели проверяемых переменных были откорректированы отношения шансов для всех показателей, включенных в модель унивариантного анализа. Таким образом, мы имели возможность проверить влияние вмешивающихся факторов на значимость полученных результатов (табл. 4).

Из всех статистически значимых зависимостей, выявленных в ходе одномерной регрессии, подтвердилась связь наличия антител к гепатиту С со стажем и частотой употребления инъекционных наркотиков. Также подтвердилось подвергаемое сомнению протекционистское воздействие количества половых партнеров. Данный факт может быть интерпретирован следующим образом: наличие подобной связи указывает на другие вмешивающиеся факторы, которые в данной модели, как, может быть, и в самом исследовании учтены не были. Повышенная сексуальная активность при соблюдении правил безопасного секса без связи с употреблением наркотиков не может оказывать определяющее влияние на инфицирование, тем более иметь какое-либо защитное воздействие.

Неожиданным было возникновение при множественном анализе статистически значимой связи комплексной переменной «Совместное употребление инъекционного оборудования», причем наличие такой практики по показателю OR — 0,61 (р = 0,04) оказывает определенное защитное воздействие. Однако нам кажется неприемлемым принятие такого результата без последующей проверки, что может быть осуществлено посредством построения модели с другим набором переменных, чтобы найти фактор, косвенно определяющий такой результат.

Остальные значимые в унивариантном регрессионном анализе результаты не подтвердились, что подтвердило гипотезу о присутствии вмешивающихся факторов, определивших предварительные результаты.

<…>

Заключение

Подводя итог вышесказанного, необходимо подчеркнуть важность анализа ряда поведенческих факторов, влияющих на риск инфицирования гепатитом С потребителей инъекционных наркотиков. В проведенном исследовании в среде уличных потребителей инъекционных наркотиков в г. Барнауле выделены наиболее значимые факторы риска инфицирования гепатитом С, а именно — специфика употребляемого наркотика, продолжительность использования игл и шприцев, совместное использование игл и шприцев, стаж употребления наркотиков, опыт пребывания в местах лишения свободы, количество раз пребывания в тюрьме и наличие ИППП. Кроме того, знание местных особенностей передачи HCV может помочь в проведении более целенаправленных мероприятий по снижению риска инфицирования. Проведенное исследование значимо не только в научном, но и в практическом плане, т.к. акцентирует внимание на поведении потребителей инъекционных наркотиков как одном из важнейших показателей риска, поскольку отражает потенциальную опасность массового распространения инфекции гепатита С, а также ВИЧ/СПИДа и ИППП в обществе. Полученная информация имеет важное значение для разработки политики проведения эффективных лечебно-профилактических вмешательств, а также программ по снижению вреда наркотиков.

¹ Поведенческие исследования, связанные с риском ВИЧ-инфицирования / Султанов Л.В., Демьяненко Э.Р., Григорьев С.И., Максимова С.Г. — Барнаул: Алтайские страницы / 2003; Батлер У.Э. ВИЧ/СПИД и злоупотребление наркотическими средствами в России. Программы снижения вреда и Российская правовая система. Лондон, 2003, с. 23; ЮНИСЕФ, Социальный мониторинг «Инноченти», 2004 год, Флоренция: Исследовательский центр ЮНИСЕФ «Инноченти», 2004 год; Проект MONEE. ЦВЕ/СНГ/государства Балтии. Социальный мониторинг «Инноченти».
² Stover H., (ed). Risk reduction for drug users in prisons: encouraging health promotion for drug users within the criminal justice system. Utrecht: Trimbos Institute, 2000; Максимова С.Г., Ноянзина О.Е., Омельченко Д.А., Султанов А.В., Демьяненко Э.Р. Социальные риски распространения эпидемии ВИЧ/СПИДа (на примере Алтайского края) // Известия ЛГУ. 2004. №2; Григорьев СИ., Максимова С.Г. Социология жизненных сил как методологическое основание анализа социальных девиаций и социальных рисков распространения эпидемии ВИЧ/СПИДа // Сибирский социологический вестник (приложение к межрегиональному журналу «Образование и социальное развитие региона»), Барнаул — Горно-Алтайск. 2003. №2.
³ Поведенческие исследования, связанные с риском ВИЧ-инфицирования...; Роудз Т., Платт А., Максимова С.Г., Кошкина Е.А., Алтышевская Н.И., Саранг А., Шелковникова О.М., Вольнов В.В., Рентой А., Филатова Е.Н., Филиппов А.Г., Султанов А.В. Распространенность ВИЧ и ВГС и рискованное поведение среди инъекционных наркопотребителей в России: исследование в трех городах //Материалы международной научно-практической конференции по вопросам ВИЧ-инфекции и вирусных парентеральных гепатитов. Суздаль, 2004; Шереги Ф.Э., Арефьев А.А. Наркоситуация в молодежной среде: структура, тенденции, профилактика. М., 2003; Должанская Н.А., Лозовская И.С, Бузина Т.С., Андреев С.А., Харькова Н.В. Факторы риска и профилактика ВИЧ-инфекции у женщин, употребляющих психоактивные вещества // Вопросы наркологии. 2000. №2. С. 60-67; Прохорова Л. Наркотизм: уголовно-правовое и криминологическое исследование.2002, с.30; Роудз Т., Лоундес К., Михайлова Л.А., Саранг А., Йетс С, Бероуз Д. и др. Профилактика ВИЧ-инфекции среди потребителей инъекционных наркотиков в г. Тольятти Самарской области, Россия. Лондон: Имперский колледж, 2001; Дыаз Т., Дес Джарлайс Д.С., Влахов Д. и др. Факторы распространения гепатита С: различия в распространенности среди молодых потребителей инъекционных наркотиков в Нижнем и Верхнем Манхэттене, Нью-Йорк Сити // American Journal of Public Health, 2001, 91:23-30.
⁴ Максимова С.Г., Ноянзина О.Е., Омельченко Д.А., Султанов А.В., Демьяненко Э.Р. Социальные риски распространения эпидемии ВИЧ/СПИДа (на примере Алтайского края)...; Григорьев С.И., Максимова С.Г. Социология жизненных сил как методологическое основание анализа социальных девиаций и социальных рисков распространения эпидемии ВИЧ/СПИДа...; Ладная Н.Н., Покровский В.В., Бобков А., Савченко И.Г., Казеннова Е.В., Кравченко А.В. и др. Взаимосвязь между факторами риска ВИЧ инфекции в России и подтипами ВИЧ-1, выделенными в России, в 1994-1997. 12-я Всемирная конференция по СПИДу, Женева, июль. 1998 [тезисы 14191]
⁵ ЮНИСЕФ, Социальный мониторинг «Инноченти», 2004...; Проект MONEE...; Диаз Т., Лес Джарлайс Д.С, Влахов А. и др. Факторы распространения гепатита С: различия в распространенности среди молодых потребителей инъекционных наркотиков в Нижнем и Верхнем Манхэттене, Нью-Йорк Сити...
⁶ Прохорова А. Наркотизм: уголовно-правовое и криминологическое исследование...; Иванец Н.Н., Анохина И.П., Стрелец Н.В. Современное состояние проблемы наркоманий в России // Вопросы наркологии. 1997. №3. с. 3-13; Кошкина Е.А., Паронян И.Д., Гречаная Т.Б., Чиапелла А.П. Сравнительный анализ употребления психоактивных веществ среди учащихся в России и в Соединенных Штатах Америки // Вопросы наркологии. 1995. №2. с. 82-86.
⁷ Роудз Т., Лоундес С, Джадд А., Михайлова А. А., Саранг А., Рыльков А. и др. Взрывное распространение и высокая распространенность ВИЧ-инфекции среди потребителей инъекционных наркотиков в г. Тольятти, Российской Федерации \\ AIDS, 16: F25-F32. 2002.
⁸ Роудз Т., Лоундес К., Михайлова А.А., Саранг А., Йетс С, Бероуз Д. и др. Профилактика ВИЧ-инфекции среди потребителей инъекционных наркотиков в г. Тольятти Самарской области, Россия...; Роудз Т., Лоундес С, Джадд А., Михайлова А.А., Саранг А., Рыльков А. и др. Взрывное распространение и высокая распространенность ВИЧ-инфекции среди потребителей инъекционных наркотиков в г. Тольятти, Российской Федерации...
⁹ Бююль А., Цёфель П. SPSS: искусство обработки информации. Анализ статистических данных и восстановление скрытых закономерностей: Пер. с нем. / Ахим Бююль, Петер Цёфель. СПб., 2002.
¹⁰ Бююль А., Цёфель П. SPSS: искусство обработки информации. Анализ статистических данных и восстановление скрытых закономерностей...
¹¹ Алькабес Ф., Беделл Р., Байл М. и др. ВИЧ в тюрьмах: практическое пособие для петенциарных систем новых независимых государств. ВОЗ, Европейское бюро. 2001; Ford P.M. et al. HIV and hepatitis С seroprevalence and associated risk behaviours in a Canadian prison// Canadian HIV/ AIDS Policy law newsletter 1999; 4(2/3): 52-54 (1999); Reyes H. SIZOs, Colonies and Prisons: Introduction to the Penitentiary System of the Russian Federation. Geneva, International Committee of the Red Cross, 1997; Shewan D., Davies J.B. (ed). Drug Use and Prisons: an international perspective. Amsterdam, Harwood Academic, 1999; Stover H. (ed). Risk reduction for drug users in prisons: encouraging health promotion for drug users within the criminal justice system...