… о возможности воздействовать на рождаемость материальными стимулами

Нельзя уповать лишь на материальные стимулы повышения рождаемости

Проблема повышения рождаемости сегодня занимает центральное место в демографической политике. В отличие от других демографических факторов – смертности и миграции, государственные приоритеты в сфере рождаемости приняли очерченную форму целой программы. Однако потенциальный эффект этой программы не очевиден и зависит от целого ряда вопросов.
Считается, что репродуктивное поведение населения регулируется социальной нормой "идеального" числа детей в семье, которую разделяет большинство населения. Как и любая другая, эта социальная норма изменяется на протяжении истории. На практике в развитых странах доминирует идеальная модель двухдетной семьи (мальчик и девочка), что подтверждают многочисленные опросы общественного мнения. В странах Центральной и Восточной Европы, включая Россию, социальная норма относительно двухдетной семьи формулируется следующим образом: "не менее одного ребенка, но и не более двух". Это выражается в очень маленькой доле никогда не рожавших женщин и одновременно – в ограниченном числе женщин с тремя и более детьми. В России 70-80% женщин родили одного-двух детей.
В сущности, мы сегодня стоим перед вопросом, в чем главные причины низкой рождаемости в России – в изменении социальных ценностей, в том числе желаемого числа детей, или же в существовании барьеров, которые не позволяют людям реализовать их репродуктивные планы? Ответ на него позволяет дать исследование, проведенное Независимым институтом социальной политики и охватившее более 11 200 респондентов.
На репродуктивное поведение женщин в последние годы значимо влияет целый ряд социально-экономических факторов. Важен тип поселения: прирост рождаемости в городе был выше, чем на селе, хотя абсолютное число рождений на одну женщину на селе по-прежнему выше. Одинаково значимы оказались не только зарегистрированный брак, но и наличие партнера в домохозяйстве. Важен трудовой статус партнера: его занятость увеличивает вероятность рождений. Низкая обеспеченность жильем является ярко выраженным барьером для роста рождаемости. Хотя явного влияния на рождаемость за последние три года фактор образования не демонстрирует, все же у женщин с высшим образованием заметны сильные отличия в сторону более поздних рождений и меньшего числа детей.
При этом для общих репродуктивных намерений более весомыми оказываются факторы наличия высшего или начального профессионального образования, в то время как для намерений на ближайшие три года – величина доходов. Общие намерения в большей степени отражают социальные нормы детности, поэтому сильнее зависят от социальных факторов (образование и религия). А намерения завести ребенка в ближайшие три года, напротив, ориентируются на конкретную ситуацию в настоящем: наличие партнера, факт регистрации брака, доходы домохозяйства. При переходе от общих намерений к намерениям в краткосрочной перспективе усиливается эффект экономических факторов и ослабляется эффект социальных факторов.
Первый и принципиально важный вывод, который можно в результате сделать,– потенциал для повышения рождаемости в современной России есть. Даже при предположении, что все респондентки, которые хотят в будущем иметь детей, смогут родить лишь по одному ребенку, рождаемость в ближайшие три года может возрасти с 1,2 до 1,5 ребенка на одну женщину.
Вопрос в том, где именно кроется этот потенциал?

Образованные и состоятельные
Выясняется, что он неодинаков в различных социальных группах, различающихся по уровню материального благосостояния и образования. В семьях малообеспеченных, где много женщин без высшего образования, число уже имеющихся детей относительно высоко, зато репродуктивные намерения ниже. И наоборот, в высокодоходных группах, где значительное число женщин с высшим образованием, уровень рождаемости значительно ниже. Однако принципиально важно, что эти женщины испытывают острую неудовлетворенность тем, что у них мало детей.
Вывод состоит в том, что нельзя уповать лишь на материальные меры стимулирования роста рождаемости. Среди реально влияющих факторов не менее важную роль играют социальные, порой никак не связанные с ростом достатка. Это прежде всего – начавшаяся трансформация семейных отношений, уровень образования, установки и ценности, традиции и пр.
В частности, изменения в семейных отношениях и начало перехода от традиционного института официального брака к партнерскому союзу, характерному для многих стран Западной Европы, наблюдается и в России. Такой переход не случаен, а отражает долговременные тенденции. Если семейная политика будет ориентироваться лишь на официально зарегистрированные браки, то из сферы ее воздействия выпадут значительные группы населения, обладающие потенциалом роста рождаемости. Особенно это опасно в отношении молодежи, которая чаще предпочитает браку неформальный партнерский союз.
Сегодня высшее и среднее профессиональное образование стало массовым. Женщины этих образовательных групп составляют значительный сегмент на российском рынке труда. Самые образованные женщины представляют и наиболее обеспеченные доходные группы населения. Проблема, которая встает перед ними, состоит не столько в материальных факторах, сколько в шансах разрешить конфликт между занятостью на рынке труда и воспитанием детей. Проблема многократно обостряется, если речь идет о втором и третьем ребенке. А это уже принципиально иные вызовы социальной политике, нежели размер пособия.
В первую очередь это вызов трудовому законодательству. Оно должно не бороться, а способствовать развитию нетрадиционных форм занятости – неполной, сезонной, даже дистанционной. Сегодняшний Трудовой кодекс недружественен этим формам. Он по-прежнему ориентирован на работника, стоящего у конвейера полный рабочий день.
Второй вызов – это рынок социальных услуг по уходу за детьми. Он не сводится к количеству детских садов. Этот рынок должен быть значительно более диверсифицированным. У современной матери, особенно с высоким уровнем образования и относительно высокой обеспеченностью, требования к качеству и набору таких услуг гораздо выше. Это принципиально новый и широкий круг как институциональных (развивающие центры, кружки, группы и пр.), так и частных услуг (няни, беби-ситтеры, гувернеры и пр.). Сегодня этот рынок практически не развит, а если существует, то в серо-теневом секторе.
Если рост рождаемости не будет сопровождаться изменениями в трудовых отношениях, внедрением гибких форм занятости для женщин, развитием рынка социальных услуг по воспитанию и образованию детей, то либо потенциал рождаемости у этих групп не будет реализован, либо женщины значительно сократят свое участие в трудовой деятельности, что будет усугублять негативные тенденции на российском рынке труда в свете дефицита трудовых ресурсов. Решая одну демографическую проблему, можно серьезно усугубить другую.

Татьяна МАЛЕВА, директор Независимого института социальной политики
«Коммерсант»,16 ноября 2006 года