"Точка" как жизненное пространство

Сергей Карнаухов*
(Опубликовано в: Байкальская Сибирь: из чего складывается стабильность / редкол.: В.И. Дятлов, С.А. Панарин, М.Я. Рожанский -М.; Иркутск: Наталис 2005. с. 288-294)

Проблема со-жительства, со-седства, со-трудничества для многих сибирских деревень остается актуальной на протяжении последнего столетия. В последнее время в сельскую местность приезжают на заработки рабочие из дальнего и ближнего зарубежья, на постоянное место жительство из городов и других областей, переезжают целыми религиозными общинами¹. Все они вступают в активные контакты с местным населением, местное население активно реагирует, часто негативно, на приезжих. Возникает проблемы взаимодействия в системе "свой - чужой"².

Эти коллизии я исследую на примере села Усть-Куда инструментарием качественной социологии: включенным наблюдением, биографическими и фокусированными интервью. С большинством собеседников сложились неформальные отношения, которые помогли лучше понять ситуацию, которая начала складываться здесь в конце прошлого века.

В Усть-Куду за последние 20 лет переезжали геологи, жители разных городов, областей, гастарбайтеры. Через небольшую деревню прошли три больших волны мигрантов, создавая разные проблемы при контактах с местными жителями, по-разному их решая. Ситуация, периодически возникающая в Усть-Куде, встречается и во многих сибирских селах.

В начале 80-х годов XX века в эту небольшую деревню под Иркутском переводят несколько геологических партий из Иркутска и Читинской области. Все они входили в предприятие "Сосновгеология". Свой первый поселок они основали ближе к городу, но, по существовавшим тогда правилам, потеряли часть заработка - так называемые "полевые". Поэтому решили перенести поселок дальше от города на 5 километров. Выбор пал на Усть-Куду: и к городу близко (18 км), и "полевые" платят. Этот первый поселок и дал название, которое и закрепилось за геологами: "точка".

Партию переводили на уже обжитое геологами место: под соседней деревней Столбово была испытательная площадка Всесоюзного института техники разведки (ВИТР), который создавал и испытывал новые бурильные станки. Институт все свои площадки называл "точками". Для жителей Усть-Куды эти работы не были секретом, с названием "точка" они уже были знакомы, и когда переехала геологическая партия, ее тоже стали называть "точкой". И сами работники "Сосновгеологии" постепенно перестали называть свой поселок "партией", перейдя на новое название "точка". Официально поселок геологов относится к Усть-Куде, но за ним закрепилось самоназвание - "точка", а за жителями - "точинские".

Для поселка выделили лесную деляну в пятистах метрах от деревни. Под строительство вырубили грибной лес, в который ходили и местные жители и иркутяне. Хотя поселок и строился как постоянный, но начали с времянок - общежитий, сохранившиеся до сих пор. Были построены гараж, контора, баня, детский сад, свинарник, магазин, начинается строительство клуба. В одном из административных зданий размещается фельдшерский и избирательный пункты. Улицы прямые, как по линейке, они так и называются линиями. Немного позже здесь на деньги колхоза, строится средняя школа. Старое, ветхое, деревянное и тесное здание школы находилось в собственно деревне.

Построенные для геологов дома не были благоустроенными полностью: только холодная вода и отопление. Но геологи привыкли жить по-городскому, поэтому почти сразу же начинается возведение пристроек к домам, где размещали туалет, ванную, прихожую. Некоторые пристройки были еще больше - там отводили место для кухни. Реально площадь дома увеличивалась в 1,5-2 раза. Чтобы было все как в городе. По этому же принципу разбивали цветники, строили одинаковые заборы из невысокого штакетника у домов, следили за скотом. Точнее за его отсутствием. Скот держать было запрещено, так как от него много грязи. Для контроля за этим была создана специальная комиссия, которая регулярно обходила дворы и проверяла: не завел ли кто поросенка или корову. "Следили за чистотой".

Первой в новый поселок переехала комплексная геологическая экспедиция №1 (КГЭ-1). Через несколько лет к ним присоединились 139-я и 140-я экспедиции из Даурского и Улётовского районов Читинской области. У большинства геологов из КГЭ-1 в Иркутске остались квартиры, а читинцы получают квартиры в городе, одновременно строя жилье на "точке". (Сейчас в Иркутске есть дом, в котором несколько подъездов занимают читинцы. В квартирах обычно живут дети - студенты). КГЭ-1 - это "геологическая аристократия", занимавшаяся анализом полученных материалов - камеральными работами. 139-я и 140-я экспедиции наоборот - работали только в поле, занимаясь непосредственно разведкой и добычей. Отношения между КГЭ-1 с одной стороны и 139-й и 140-й экспедициями с другой, не сложились. Первые относились презрительно к "полевикам", называя их "грязными", "всё здесь загадили". Вторые же считали иркутян белоручками: "они и в поле-то не ездили, сидели по камералкам".

Жизнь поселка начинает меняться с кризисом в геологии в начале 90-х годов. На месте экспедиции создается самостоятельное, не зависящее от "Сосновгеологии", иркутского головного предприятия, АО "Сосновгео". Первоначально руководящие посты занимали представители КГЭ-1, но постепенно их вытеснили выходцы из 139-й и 140-й экспедиций. Сейчас в поселке осталось совсем немного геологов из КГЭ-1, почти все перебрались в город.
Кризис сильно отразился на "Сосновгео". Перестала регулярно выплачиваться зарплата, вместо нее стали выдавать эрзац-деньги - талоны, на которые можно было купить продукты в местном магазине. В народе их тут же прозвали "кельманками" по фамилии одного из руководителей. Уровень жизни резко упал, начинается поиск других путей существования. Помог в этом Иркутск. Его близость, а так же обычная для геологов мобильность, помогали найти работу в областном центре. Женщины, чаще всего, устраиваются в сферу обслуживания (магазины, рынки, парикмахерские, хлебокомбинат); мужчины - на строительные предприятия ("Иркут-инвест"), авторемонтные мастерские. Кое-кто вообще уехал в Монголию на заработки.

В 2001 году АО "Сосновгео" перестраивает клуб в камнерезный цех, который в том числе производит и надгробия. Камень на обработку привозят из Тулунского района. Чуть позже начинают разрабатывать песчаный карьер, который, наряду с камнерезным цехом и пилорамой, становится значительным источником поступления наличных денег. Карьер находится между "точкой" и деревней и для его разработки были скуплены огороды деревенских жителей. На эти предприятия принимаются и жители деревни.

С началом кризиса многие городские вещи из поселка исчезают. Не стало больше клумб у конторы и магазина, большая часть заборов из штакетника была снесена жителями, а вместо них геологи поставили по-деревенски высокие, но по-городскому дорогие (из доски - вагонки) заборы, комиссия по отлову скота прекратила свое существование - коров стали держать не меньше, чем в деревне. Для картофеля "Сосновгео" арендует землю у колхоза и раздает своим работникам. Участки берут большие - до 20-25 соток. Активно стали заниматься огородничеством и заготовками. Первое время на одной улице была одна машинка для закатывания банок и за ней выстраивалась очередь.

Занятие огородничеством на "точке" больше похоже на дачное: выращиваются различные, экзотичные для деревни, культуры (например, баклажаны, фасоль или болгарский перец); много места отводят для цветов, строятся основательные теплицы под стеклом, чего раньше в деревне не было. Хозяйки делятся друг с другом различными рецептами заготовок: "Раньше бы я этим не занималась - всё в магазине можно было купить. А теперь приходится".

К началу 90-х годов деревня и поселок разрослись и слились в единый населенный пункт, соответствуя названию. По правой стороны дороги стоят благоустроенные коттеджи руководства и специалистов АО "Сосновгео", здесь же живет глава Уриковской сельской администрации³, муж которой работает главным электриком в геологии. По левой - дома на 2 хозяина каждый для жителей деревни. Дома построены в 80-х годов колхозом, не благоустроены, живут в них, по большей части, не коренные жители деревни, а приехавшие в конце 80-х годов специалисты, руководство колхоза, 4 учителя.

Несмотря на близость поселка и деревни, особо теплых отношений между деревенскими и "точинскими" не сложилось. Можно выделить пять мест, где обе стороны вынуждены контактировать: пригородный автобус, магазин геологов, школа, ЗАГС, кладбище. В последние два - три года появилось еще одно - деревенские устраиваются на работу в геологию. Контакты стали выливаться в конфликты.

Недовольство приезжие вызвали сразу же - вырубили грибной лес, вели себя, по мнению деревенских, по-хозяйски, пытались установить свои порядки.

Постоянное место противоречий - пригородный автобус. Сельчане везли на рынок овощи на продажу, часто мешками, одевались соответственно. Жители "точки" ездили в город по делам, одевались чисто, аккуратно. Не успевал автобус отъехать от села, как начиналась война "чистых юбок" и "грязных мешков". Было несколько случаев, когда "точинских" пытались не пустить в автобус: "У вас есть свой автобус, на нем и ездите".

Геологи не ходили в сельский магазин - был свой. А вот деревенские в "точинский" ходили - в годы дефицита он был полон разными вещами и продуктами. Геологи покупали без очереди. Иногда деревенских просто не обслуживали - "только для геологов". Отсюда: "их дети едят яблоки, а нашим не продают".

В новой школе к началу 80-х годов почти не осталось учителей - жителей деревни. Этот процесс был естественным - они ушли на пенсию. Сейчас большинство работников школы (16 против 11) связаны или были связаны раньше с геологией через мужей. Негласно начинается деление школьников на классы: "деревенские" и "точинские". Один из учителей высказал следующую версию подобного деления: "У директора три сына и она не хотела, чтобы ее дети учились вместе с деревенскими". Родители из деревни были, естественно, не довольны. Часть учителей также протестовала против подобной практики, но своей цели не достигли. (Большинство протестующих учителей не были связаны с геологией). Последний раз такое деление произошло в 1996 году Больше подобного пока не проводилось - не хватает детей на два класса.

Постепенно налаживаются и контакты. За последнее десятилетие, например, было заключено около десяти браков между жителями двух частей села. На сельском кладбище хоронят и умерших на "точке". Бывают случаи, когда геологов или их родственников хоронят в городе, на Радищевском кладбище. В последние годы на работу в АО "Сосновгео" устроилось около двух десятков человек из деревни. В первую очередь, на пилораму. Зарплата невысокая, но по деревенским меркам большая - до 4 тысяч рублей в месяц. Один житель села занимает руководящую должность - начальник транспортного цеха.

На бытовом уровне жители "точки" высокомерно относятся к жителям села. "Деревенские" отвечают взаимностью - два года назад за "точкой", при въезде в старую деревню, был установлен дорожный знак "Усть-Куда". Только несколько недель спустя, по настоянию Уриковской администрации, знак был перенесен на должное место. Пока не сгорел клуб в деревне (весна 2003 года), дискотеки проходили в двух местах: в самом клубе и на "точке" в подвале одного из общежитий. Друг к другу в гости ходили редко. После пожара "деревенские" стали ходить на дискотеки в подвал. Это привело к частым дракам, иногда дело доходило до поножовщины. На некоторое время дискотеку закрывали, заварив дверь. Но у молодежи это единственное развлечение. Пришлось открывать заново, огранив время - до 2-х часов ночи (раньше танцы были до утра).

Часто стали возникать драки между двумя группировками. "Точинские" подростки стараются не ходить в деревню без нужды - "побьют". В школе такого ярко выраженного противостояния не заметно.

У каждой части деревни появились и свои новые мигранты. У геологов это таджики-строители, а у деревенских - китайцы - сельхозрабочие. Таджики живут в небольшом домишке - 18 кв. м. - на "точке", рядом с правлением геологии. Китайцы - в вагончике на поле. Первоначально таджикские рабочие приезжали на сезон, но теперь несколько человек живут круглый год. Один женился на местной женщине, у которой уже была 15-летняя дочь. У них родился сын. Новая семья строит трехэтажный каменный дом. Приемная дочь называет отчима папой, хотя в поселке живет ее окончательно спившийся настоящий отец.

Весной число таджиков увеличивается - начинается строительный сезон. Геология использует их как дешевую рабочую силу. В первый год многие из приезжих ухаживали за огородами у руководства АО "Сосновгео". Местные жители нанимают рабочих для строительных работ, в первую очередь для строительства гаражей. Главная их работа - строительство домов для переселенцев с Севера и Читинской области. Дома, которые построили рабочие из Таджикистана, низкого качества. Новоселы, только вселившись, начинают капитальный ремонт.

Китайские рабочие арендуют землю для выращивания овощей. История их закрепления в селе схожа с таджикскими мигрантами: первый год - на сезон, а затем постоянно. Сначала жили в вагончике на поле, работая допоздна и охраняя свой урожай, а сейчас арендуют дом в лесничестве, которое расположено в 2-х километрах от "точки". Пребывание их становится постоянным.

У деревенских есть еще один раздражитель - "дачники". Многие жители Иркутска купили дома в старой деревне, приспособив их под дачи. К ним отношение как к временщикам, интонация при произнесении слова "дачники" пренебрежительная.

И в селе, и на "точке" мигранты вызывают больше негативных эмоций. Таджики ухаживают за местными молодыми девушками, что не нравится ни местным парням, ни родителям девушек. Однажды на этой почве дело даже дошло до драки между местными жителями ("точинскими") и таджиками - отец вступился за дочь. Китайцы вызывают традиционную для деревни настороженность, а использование ими при выращивании овощей большого количества удобрений возмущает.

К обеим группам местное население относится высокомерно, называя одних "чурками", других "китаёзами". Подобное можно услышать не только от деревенской бабули, но и от учителей.

Больше двадцати лет назад геологи пришли в деревню. За это время они успели укорениться, обрасти хозяйством, стать почти деревенскими жителями. Но то, что они "с точки", всегда подчеркивают. "Мы не деревенские, мы точинские" - вслед за родителями повторяют их дети.
За последние восемь лет ни одна семья геологов не уехала из поселка. Постепенно поселок стареет - многие геологи перевозят своих родителей из города к себе, чтобы старики были ближе, чтобы за ними можно было ухаживать. Дети геологов предпочитают жить в городе, тем более, что многим квартиру снимать не надо - живут в родительских. Возвращаться в поселок они не стремятся, приезжая к родителям раз в неделю за продуктами, деньгами, вещами. Будущее детей геологи связывают в основном с городом и техническими специальностями. Очень многие поступают в политехнический университет.

За прошедшее время конфликтов между геологами и местными жителями не стало меньше, но они стали менее заметны, менее остры, их заслонили новые: с мигрантами из Китая и Таджикистана.

* - Статья подготовлена в рамках проекта "Этнополитическая ситуация в Байкальском регионе: мониторинг и анализ", при финансовой поддержке Фонда Форда (Московское отделение)
1 - В село Семёновское Заларинского района, например, в конце 1990-х годов переехала большая община пятидесятников.
2 - Зиммель Г. Человек - как враг // Зиммель Г. Избранное. Т. 2. Созерцание жизни. М., Юрист, 1996 (Лики Культуры); Зиммель Г. Как возможно общество? // Там же
3 - Своей администрации в Усть-Куде нет, село административно подчиняется Уриковской сельской администрации, которая находится в соседней деревне в 10 километрах. В октябре 2005 года будут проведены, согласно новому закону "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации", выборы и созданы свои органы власти.