… о российской науке

В середине мая в Москве прошло очередное ежегодное собрание РАН. Предложенные Министерством образования и науки РФ пути реформирования отрасли вновь натолкнулись на сопротивление ученых. Современное состояние отечественной науки отражает все противоречия системной трансформации в России и уже на протяжении многих лет вызывает широкую дискуссию в обществе.
Резкое снижение финансирования на рубеже 80-90-х годов заставило ученых искать альтернативные источники средств. Таковыми с начала 90-х стали зарубежные некоммерческие фонды. Благодаря им, в практику коллективов НИИ и вузов вошли открытые конкурсы на получение грантов и стипендий, по их образцу формировались новые организационные и финансовые механизмы управления в науке.
Плотность научных контактов выросла на порядок, за рубеж выезжают 3-4 тысячи высококвалифицированных специалистов в год. Но массовый "исход" начала 90-х - в прошлом. Разговоры о тотальной "утечке умов" - преувеличение, наиболее распространенной стратегией наших элитных ученых стали регулярные выезды на относительно короткие сроки на Запад.
По данным специального исследования, сегодня при ответе на вопрос: "В отношениях с западными партнерами/странами, что вами в основном движет?" - 82% опрошенных российских ученых выбрали вариант "эпизодические выезды на Запад для работы в конкретных проектах с целью продвижения в своей области знания". Почти каждый третий предпочитает поддерживать научные связи без выезда из России. И лишь каждый седьмой планирует переезд на Запад на длительный срок или навсегда, еще столько же утверждают, что ни при каких обстоятельствах не уехали бы из России.
Да, при этом неизбежна потеря части высококвалифицированных научных кадров, отток невостребованных в России перспективных идей и разработок за рубеж. Вектор миграции смещается в сторону молодых ученых, что подрывает и без того хрупкую базу кадрового пополнения науки. Средний возраст российского ученого - 48 лет, кандидата наук - 53, доктора - перевалил за 60. Приток молодежи после вуза не достигает и 3% общей численности исследовательского персонала научных организаций. И все же нельзя не признать: широкие контакты российских научных центров и отдельных ученых с зарубежными фондами - важная предпосылка профессионального роста и включения в международное научное сообщество, гарантия от нарастания тенденции к провинциализму. Включенность в международные неформальные и формальные сетевые сообщества позволяет тем, кто не намерен эмигрировать за рубеж, более эффективно работать в России.
Вместе с тем роль просителя чревата в долгосрочной перспективе появлением новых проблем - "научное отходничество", участие в своеобразных формах "научного толлинга" (работа по субконтрактам без выезда за рубеж) и другие формы привязки российских ученых к иностранным источникам финансирования неизбежно начинают оказывать влияние на тематику их исследований и на их место в разделении труда: многие превращаются в высококвалифицированных ассистентов своих зарубежных партнеров и работодателей.
Главный вопрос в том, как сделать нашу науку эффективной и устойчиво развивающейся, а значит, привлекательной сферой приложения талантов. Она должна стать источником непрерывного потока продуктов, услуг, технологий, востребованных реальным сектором национальной экономики, - иначе Россия не сможет сохранить научный потенциал, а экономика не будет конкурентоспособной без опоры на науку и инновации.
Структурные реформы должны сочетаться с 4-5-кратным ростом бюджетных расходов на науку до 2010 года. Добавим сюда меры по развитию конкуренции, максимальному стимулированию притока внебюджетных средств, включая налоговые льготы. Только в контексте таких изменений российская наука, перефразируя одного известного моралиста, сможет наконец перестать беспокоиться и начнет жить.

Леонид ГОХБЕРГ, д.э.н., проректор ГУ-ВШЭ; Александр ЧЕПУРЕНКО, д.э.н., профессор кафедры экономической социологии ГУ-ВШЭ. "Известия", 30 мая 2005 года