Мигрантофобия и ксенофобия: срез общественных настроений
		Над темой номера работала Анастасия ЛЕОНОВА

Этническая и гражданская национальные идеи

Проблему отношения к миграции можно рассматривать не только в контексте межрегиональных и межнациональных отношений, но и как самостоятельный показатель социально-экономического напряжения, прямо связанный с восприятием обобщенного "другого", раскрывающий отношение к социальной иерархии, мобильности и т.п. Восприятие чужого, человека извне, позволяет реконструировать представления некоей общности о себе, о своих качествах, происхождении, перспективах дальнейшего развития, обозначить точки наибольшей конфликтности и неопределенности в отношениях.

Многолетние исследования трансформации российского социума, опирающиеся на данные об общественном мнении, свидетельствуют о характерной консервации его структуры, ослаблении восходящей, да и горизонтальной социальной мобильности, разочаровании в прогрессивном потенциале реформ, снижении ожиданий и, как следствие, понижающем типе адаптации, характерном для значительной доли населения современной России¹. На фоне тревожной подавленности растет стремление к стабильности, к поискам твердой основы если не будущего развития, то хотя бы сиюминутного существования. При этом взгляды все чаще обращаются назад: потерянное ощущение великой общности, смысла и перспектив общественного развития многие склонны искать в советском прошлом, периоде "развитого социализма"². Этот утраченный золотой век наделяется теми свойствами, которых так не хватает современности, - экономической стабильностью, устойчивой и "справедливой" общественной структурой, развитой системой социального обеспечения, отсутствием значительного неравенства, а следовательно и конкуренции, разобщенности, гордым чувством принадлежности к великой державе, которую во всем мире уважают и боятся. Воссозданный таким образом характер идеального общества дает представление о типе ценностных дефицитов в социально-экономической и политической сфере и о действии компенсаторных механизмов, актуальных для сознания многих граждан современной России.

Важнейшей чертой идеализированного общественного устройства в подобных представлениях безусловно является социальная справедливость. Острое ощущение ее отсутствия, выражающееся в резком расслоении общества и бедности большинства населения, активизирует чувства обиды и раздражения. Негативный (или не столь позитивный, как хотелось в начале реформ) опыт адаптации привел многих к отрицательной оценке и перемен, наступивших после 1985 года, и достижений тех, кто преуспел в этот период, и самих принципов достижительности. Успех для большинства ассоциируется с нелегитимностью, несправедливостью. Тот, кто добивается успеха (реального или воображаемого) или хотя бы стремится к нему, воспринимается как незаконный конкурент. Чувство ущемленности подсказывает многим простое решение: чтобы защитить скудные ресурсы, которые могли бы улучшить их благосостояние, необходимо сократить круг тех, кто вправе на эти ресурсы претендовать.

Объявленная во второй половине 90-х годов всенародная кампания по поиску национальной идеи провалилась. Зато вполне успешно утверждается идея националистическая, редуцирующая основы национальной идентичности к этническому признаку. Одна из основных причин формирования именно этнической идеи нации кроется в отсутствии иных сколько-нибудь значимых символических характеристик или объединительных оснований гражданского характера³, которые могли бы скрепить разобщенное и дезорганизованное большинство населения⁴.

Характерно, что не только две трети русских респондентов выбирают этнический вариант самоидентификации, но и четверть тех, кто относит себя к другому этносу, предпочитают называться русскими, а не гражданами России. "Русская" самоидентификация отражает ценностно-иерархическую нагруженность этого этнонима, выходящую за рамки его нормальной функции - фиксации принадлежности к этносу. Молодые несколько чаще ощущают себя гражданами, а старшие - русскими, хотя во всех возрастных группах этническая составляющая самоидентификации превалирует, составляя в среднем по выборке около двух третей опрошенных.

Молодежь других национальностей, напротив, прибегает к гражданской самоидентификации реже, чем более старшие представители того же этноса. Принадлежа к социально активной возрастной группе, молодые (чаще мужчины) испытывают более сильное ассимиляционное давление и чаще идентифицируют себя с русскими, - в противном случае они признаются чужими, враждебными, наделяются негативными проекциями качеств, присвоенных "русскости". Фактически такая самоидентификация продиктована характером формирующейся российской национальной идентичности, которая опирается на этническую (русскую) основу.
Приверженность к гражданской самоидентификации более характерна для образованных респондентов, причем наиболее отчетливо эту приверженность демонстрируют те, кто по характеру своей деятельности общается с большим количеством людей или вовлечен в современные модели взаимодействия. Приверженность к этнической идентичности отчетливо выражена среди занятых неквалифицированным трудом; впрочем, в этой группе наиболее велика доля тех, кто вообще не осмысляет ситуацию в таких терминах.

Таблица 1. Этническая/гражданская самоидентификация и проблемы межэтнических конфликтов⁵ (2004 г., % от числа опрошенных, N=500)⁶

Как видим, респонденты, приверженные гражданской самоидентификации, чаще подчеркивают отсутствие принципиальных и иерархических различий между народами, критичнее относятся к качествам самих русских и более склонны признавать ответственность народа за переживаемые им проблемы, реже ссылаются на вину нерусских и необходимость предоставления титульной нации особых прав в России.

В то же время и гражданская самоидентификация отнюдь не означает свободы от шовинистических предрассудков, но лишь смягчает их проявления. Так, представление о "засилье кавказцев" разделяет подавляющее большинство обеих групп. Незначительны и различия между этими группами по отношению к идеям "борьбы с нерусскими" и изгнания их из русских городов. А по вопросу о праве русских на исключительное положение в сравнении с другими народами мнения распределились примерно одинаково.

1 - Ср.: Антисемитизм и ксенофобия в постсоветской России // Гудков Л. Негативная идентичность. Статьи 1997-2003 гг. М.: НЛО-ВЦИОМ-А, 2004, С.272.
Подробнее о ностальгических и компенсаторных конструкциях в общественном сознании см.: 2 - Дубин Б. Лицо эпохи. Брежневский период в столкновении различных оценок // Мониторинг общественного мнения. №3(65). 2003. С. 25-32; его же. Прошлое в сегодняшних оценках россиян // Мониторинг общественного мнения. №5. 1996. С. 28-34.
3 - Обсуждаемые характеристики российской национальной идентичности основаны на типологическом противопоставлении этнической и гражданской (или политической, как в западных странах) концепции нации.
4 - О национальной нетерпимости в России см. также: Здравомыслов А. Национальное самосознание россиян // Мониторинг общественного мнения. №2(58). 2002. С. 48-54.
5 - Здесь и далее мы ссылаемся на данные опросов Левада-Центра и (для данных до 2003 года) опросов ВЦИОМ под руководством Ю.Левады. Все приводимые данные репрезентативны для всего взрослого населения России или взрослого городского населения. В заголовке таблицы приводится размер выборки.
6 - В силу существенной зависимости оценок, связанных с проблемами миграции, от этнической принадлежности, мы будем опираться на данные, характеризующие лишь взгляды русских, так как формат настоящей статьи не позволяет провести детального сопоставления взглядов респондентов различных национальностей.