… о смертности от сердечных заболеваний

В борьбе с инфарктом важна скорость

Среди причин смертности в России и в мире по-прежнему лидируют болезни сердца. При этом смертность от сердечных заболеваний (прежде всего от инфаркта) у нас в стране в несколько раз выше, чем в США, Японии и развитых европейских странах. Главный кардиолог Москвы, директор Центра кардиоангиологии Давид ИОСЕЛИАНИ уверен: смертность от инфаркта в России можно снизить в два раза, ежегодно сохраняя тысячи жизней, которые часто обрываются трагически рано.
- Давид Георгиевич, по последним данным, в России в последние 10 - 15 лет идет резкий рост сердечных недугов среди людей до 35 лет. Смерть чаще всего наступает от инфаркта.
- Увы, и сердечно-сосудистые заболевания в целом и инфаркт в частности действительно "молодеют". Смертность от инфаркта у нас составляет примерно 18-20 процентов, в европейских странах 10-12, в США 6-8 процентов. При этом я уверен: вполне реально добиться снижения смертности от инфаркта в стране в два раза.
- То, что вы говорите, отдает фантастикой. Такой успех стал бы революцией в медицине, громадным достижением общества. Как же достичь этих вершин?
- Мои суждения - не фантазии мечтателя, а анализ уже существующей реальности. В течение двух с лишним лет в нашем центре фиксируется летальность на уровне 4-6 процентов. Никаких чудес тут нет, такая низкая смертность - результат применения наиболее оптимальных методов лечения. И я хочу, чтобы это было принято повсеместно как общий алгоритм, как стандарт лечения острого инфаркта. Я сформулировал вполне конкретные предложения по этому поводу и направил письмо в бывший Минздрав РФ. Но очень скоро сменилось и название этого ведомства, и его руководство - я не успел и ответа дождаться. Примерно месяц назад направил повторное обращение в Министерство здравоохранения и социального развития...
- Будем надеяться на скорый ответ. Но пока все же поделитесь с читателями "Труда" секретом: как вдвое уменьшить число людей, погибающих от инфаркта миокарда?
- Этот секрет известен всем кардиологам. Даже люди, далекие от медицины, в основном уже понимают, почему происходит инфаркт миокарда: сосуд, несущий кровь к сердцу, постепенно сужается, на каком-то участке появляется так называемая "бляшка", мешающая току крови. А на последней стадии тромб (небольшой сгусток крови) окончательно закупоривает сосуд - именно в этот момент и случается инфаркт. Сочетание "бляшки" и тромба - вот основной механизм, который приводит к катастрофе. Инфаркт развивается постепенно, он не сразу "ударяет" по всей мышце сердца, сначала умирает лишь небольшой ее участок, потом в течение нескольких часов инфаркт расширяется - и завершается через сутки. Поэтому судьба человека, у которого случился инфаркт, во многом зависит именно от времени, от того, насколько быстро будет оказана помощь. Недавно я прочел, что американский актер Джордж Клуни, снимавшийся в популярном сериале "Скорая помощь", подарил врачам десять скутеров, чтобы они быстрее попадали к больным во время дорожных пробок. Судя по всему, за время съемок он действительно проникся заботами медиков.
- Спасибо Джорджу Клуни. Так что же надо делать нам, чтобы не допустить больших повреждений сердца во время инфаркта?
- Это не моя идея, этим занимается весь мир. Как только врач "Скорой" поставил диагноз, нужно немедленно начинать вводить лекарство, которое растворяет тромб. Сейчас есть прекрасные препараты, в течение 15 минут этот тромб будет разрушен, кровоток восстановится. "Бляшка" останется, но в течение многих часов инфаркт не будет расширяться. Это кардинальный момент: тромб нужно растворять на месте. Более "научно" это называется так: тромболизис на догоспитальном этапе. Эта процедура дает врачам спасительное время.
- Допустим, лекарство ввели немедленно, тромб растворили. Что дальше?
- А дальше больного нужно привезти в центр, где есть возможность сделать ему коронарографию - исследование сосудов сердца. Врачи находят пораженный участок и полностью восстанавливают кровоток с помощью ангиопластики (специальных методов расширения сосудов). Все это займет примерно три часа - и у больного не будет угрозы обширного инфаркта, погибнет лишь маленький участок мышцы. И больной очень скоро вернется к полноценной жизни. Разве это трудно понять?
- Нет, вы все доходчиво объяснили. Гораздо труднее понять, почему такую помощь не оказывают уже сегодня всем "инфарктникам"? Не хватает лекарств, аппаратуры, квалифицированных врачей?
- Думаю, что прежде всего не хватает желания всерьез изменить ситуацию. Такие решения должны принимать высшие медицинские инстанции, а не врач-одиночка. Должны быть единые стандарты лечения острого инфаркта. Нужно выстроить соответствующую систему помощи. Да, препараты, о которых идет речь, стоят не пять копеек. Да, не все больницы могут оказать помощь на должном уровне. Но эти проблемы вполне можно решить, надо только захотеть. Мы пролечили таким образом уже около 120 больных - прекрасный результат! О Москве я могу сказать с полной ответственностью: здесь достаточно учреждений, которые могут так работать. И во многих городах это вполне возможно. В миллионном городе даже одна-две клиники вполне могут обеспечить всех нуждающихся такой помощью - ведь у них и число инфарктов, случающихся в течение дня, не так уж велико. Повторяю, я не фантазер. Я знаю, сколько стоит лекарство, как организовать лечение. И повторяю: задача почти вдвое снизить смертность от инфаркта, спасти тысячи жизней - вполне реальна. Речь идет о цифре порядка 20 миллионов долларов. Разве это много в масштабах огромного государства? Мы уже полтора года работаем вместе со "Скорой помощью", многим больным начинаем вводить лекарство и восстанавливать кровоток прямо на месте - и вы не представляете, какую огромную разницу по результатам лечения мы видим! Мы же наблюдаем за своими пациентами. Поэтому все мои аргументы - результат накопленного опыта, объективной статистики. Возможно, кто-то скажет: это очень сложно, нужно создавать круглосуточные службы при клиниках. А я знаю, я сам директор клиники, что не так уж трудно выделить одну дежурную бригаду. Надо только захотеть.
- Простите мою настойчивость. Но все же, кто конкретно должен принять соответствующие решения?
- Организаторы здравоохранения на всех уровнях. Думаю, что свое слово может сказать и Академия медицинских наук. Мне вообще непонятно, почему в стране до сих пор нет единой программы по борьбе с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Все знают, что сердечные недуги - главные "убийцы" нации, что смертность от них в России недопустимо высока. А общей стратегии преодоления тяжелой ситуации не существует. Наши олигархи, к сожалению, тоже не спешат помогать отечественной медицине. А зря, ведь инсульт или инфаркт они не смогут лечить за границей, здесь все решают минуты. Конечно, тромболизис, о котором мы говорили, - вовсе не единственный путь снижения смертности. Есть немало других проблем, требующих неотложного решения.
- Они тоже связаны с организацией лечебного процесса?
- Очень часто - да. Приведу лишь один пример, очень яркий. В кардиологии, как и во многих других областях, успех во многом зависит от современной аппаратуры - и диагностической, и лечебной. Так вот, руководители клиник в последнее время попали в кабальную зависимость от иностранных фирм, поставляющих медицинскую технику. Какие-то детали довольно скоро неизбежно выходят из строя, требуют замены. И главный врач должен платить громадные деньги даже за сам факт вызова специалиста из фирмы. Эти расходы никем не предусмотрены, у клиник нет денег на ремонт, на покупку "запчастей". В результате очень дорогая и крайне необходимая для работы аппаратура годами простаивает.
- От кого зависит решение проблемы?
- От чиновников, которые ведают закупками импортного медицинского оборудования. Обычно гарантийный срок для такой техники - всего лишь год. Это недопустимо мало. Мы должны требовать от фирм увеличения этих сроков. Требовать, чтобы при продаже они снабжали технику хотя бы основной документацией, схемами - тогда наши специалисты могли бы ремонтировать ее своими силами. Все это вполне осуществимо, но пока фирмы просто держат нас за горло. А в конечном счете страдают пациенты, которые не получают адекватной помощи.

Светлана СУХАЯ. "Труд", 23 октября 2004 года