… о бедности в России

Борьба с бедностью в России - задача куда более тяжкая, чем представляется властям. Как выяснили социологи Фонда "Общественное мнение" (ФОМ), россиян, считающих себя бедняками, на 35 миллионов больше, чем указывает официальная статистика. Эксперты объясняют это не только недостатками статистики, но и российской привычкой прибедняться.
В марте министр экономического развития Герман Греф в присутствии Владимира Путина объявил, что правительство ставит перед собой задачу за ближайшие три года сократить долю бедного населения до 10-12%. По официальным данным, в конце прошлого за чертой бедности в России находилось 23,1 миллиона человек, или 16,2% всего населения. При этом динамика последних лет свидетельствует о том, что сократить долю официальных бедняков на 4-6 процентных пунктов вполне возможно. Во всяком случае, за 2002-2003 годы она снизилась сразу на 15,3 п.п.
Однако сами россияне оценивают свое материальное положение куда более мрачно, чем упраздненный Госкомстат. В конце марта ФОМ установил, что бедными себя считают 41% граждан. Это означает, что "субъективно бедными" сегодня являются 58,6 миллиона россиян.
27-28 марта ФОМ опросил 1500 россиян. Во всероссийском опросе участвовали городские и сельские жители из 100 населенных пунктов в 44 регионах всех экономико-географических зон. Статистическая погрешность не превышает 3,6%.
Официально бедняками в России считаются те, чьи доходы не достигают величины прожиточного минимума. В конце прошлого года прожиточный минимум для трудоспособных граждан был установлен на уровне 2341 рубль в месяц, для детей - 2113 рублей и 1625 рублей - для пенсионеров.
Экономисты и социологи убеждены, что потребительская корзина, с помощью которой официальная статистика измеряет прожиточный минимум, сильно устарела. "Если экономисты в своих расчетах считают достаточным одно пальто и два платья на пять лет, то люди считают такой набор показателем бедности, - рассуждает Алексей Гражданкин, заместитель гендиректора Аналитического центра Юрия Левады (АЦЮЛ). - Человек считает, что ему нужно больше, чем показывают расчеты экономистов". А директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев считает, что прожиточный минимум Госкомстата "давно пора пересмотреть", поскольку он сильно занижен. "Он, например, предусматривает, что колбасы вареной в год потребляется 450 грамм на человека", - говорит Николаев.
О том, что официальные данные о бедности в России занижены, свидетельствуют не только данные ФОМ. В начале марта социологи из АЦЮЛ опросили 2411 россиян и установили, что, по их субъективной оценке, реальный прожиточный минимум заметно выше официального и составляет 4117 рублей в месяц. А по расчетам Всемирного банка, за так называемой "национальной чертой бедности" живут 25% россиян (для сравнения: в Белоруссии бедняков 24,7%, а на Украине - 30,6% ).
Но у российской бедности есть и местные особенности. Если в подавляющем большинстве государств у бедных нет источника постоянного дохода, то российские бедные - люди работающие и образованные, говорит экономист ВБ Ольга Шабалина. У них нередко есть существенные активы, например собственная недвижимость. "Старушка, у которой есть собственная квартира, по доходам все равно оказывается за чертой бедности. В других странах такого практически не бывает", - говорит Шабалина.
"Есть миф, что мы очень бедные и несчастные, поэтому у нас очень высок "коэффициент прибедняемости", - констатирует научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. "Народ по-прежнему оценивает себя как бедный, исходя из официальной зарплаты. А то, что человек при этом имеет две квартиры и сдает их по $500-600, он не учитывает", - добавляет Николаев из ФБК. Правда, Гражданкин убежден, что с социологической точки зрения, называть себя бедными чаще всего склонны именно те россияне, кто действительно нуждается.

Анфиса ВОРОНИНА. "Ведомости", 13 апреля 2004 года

Вызов бедности и ответы власти

Воздействие ельцинских реформ на социальную сферу было разрушительным. Крах жизнеустройства населения создал ту питательную среду, в которой меньшинство смогло сколотить огромные состояния. Можно сказать, что обнищание большинства и деградация систем его жизнеобеспечения стали следствием молниеносной гражданской войны, в которой неорганизованное большинство потерпело сокрушительное поражение и было ограблено победителями.
Ныне сложившееся распределение собственности и доходов отражает баланс сил, принявших с начала 90-х годов участие в социальном конфликте. Само собой это не рассосется, и выделением "льгот" дела не поправишь. Нужна сознательная политика государства. Ельцин был на стороне меньшинства. Теперь власть стоит перед выбором: способствовать ли углублению раскола или употребить имеющиеся в руках государства средства, чтобы начать "ремонт" общества, восстановить приемлемое равновесие. Тут речь, по сути, идет об историческом выборе, а не об административных ухищрениях.
Владимир Путин "первого срока" признавал, что страна переживает демографическую катастрофу, но уходил от выявления причинно-следственных связей этого явления. Он не связывал сокращение, скажем, численности населения с курсом реформ. Но констатировал в своем прошлогоднем Послании: "В последние годы смертность населения продолжала расти. За три года она увеличилась на 10 процентов. Продолжала снижаться и ожидаемая продолжительность жизни. Печальная цифра - с 67 лет в 1999 году до 64 - в 2002 году".
И хотя причины и виновники бедственного положения страны не названы, тем не менее едва ли не важнейшей задачей государства на второй срок Путин объявил борьбу с бедностью. Понятно, что всем обществом это воспринято положительно и постановка такой цели укрепила авторитет президента.
Но каковы доктрина этой борьбы, представление о "противнике", о динамике процессов, масштабе явления - все то, что можно определить как интеллектуальный инструментарий разработчиков этой большой программы? Используют ли они те средства познания и овладения реальностью, которые выработаны разумом и опытом, или отбрасывают (вольно или невольно) эти средства?
Прежде всего зададимся вопросом: на какой мировоззренческой платформе предполагается вести осмысление бедности и борьбу с ней? Следует ли нынешняя властная бригада в русле мышления, заданного на первом этапе реформы, или она принципиально отходит от постулатов и логики 90-х годов?
Вспомним исходные положения. Для любого жизнеустройства важным качеством является представление о бедности - отношение к тому факту, что часть членов общества имеет очень низкий, по меркам этого общества, уровень дохода. По этому признаку советский строй резко отличался от либерального общества Запада. Во время реформы были отвергнуты советские критерии и принципы и именно Запад был взят за образец "правильного" жизнеустройства, якобы устраняющего ненавистную "уравниловку". Не будем вилять - отрицание уравниловки в том социальном контексте было не чем иным, как приданием бедности законного характера.
Но так ведь было и на Западе в ходе становления рыночной экономики ("капитализма"). Там в середине XIX века важным основанием либеральной идеологии стал социал-дарвинизм. Он исходил из того, что бедность - закономерное явление, и она должна расти по мере того, как растет общественное производство. Кроме того, бедность - проблема не социальная, а личная. Это индивидуальная судьба, предопределенная неспособностью конкретного человека побеждать в борьбе за существование. Таким образом, бедность в буржуазном обществе вызвана не недостатком материальных благ, она - целенаправленно и рационально созданный социальный механизм. В социальной реальности даже богатейших стран Запада бедность является обязательным элементом ("структурная бедность") и служит важным фактором консолидации гражданского общества.
И философские основания советского строя, несущие на себе отпечаток крестьянского общинного коммунизма, и русская православная философия, и наша традиционная культура исходили из совершенно другой установки: бедность есть порождение несправедливости, и потому она - зло. Таков важный стереотип общественного сознания. И выдвигая лозунг борьбы с бедностью, правительство Владимира Путина не может уклониться от того, чтобы определить свой вектор между этими двумя полюсами.
Зафиксируем тот факт, что в конце 80-х годов наша элитарная интеллигенция сделала вполне определенный философский выбор. Она приняла неолиберальную концепцию человека и общества, а значит, и неолиберальное представление о бедности. Массовое обеднение населения России было хладнокровно предусмотрено в доктрине реформ. Бедность рассматривалась не как зло, а как полезный социальный механизм. Понятно, что в таких условиях объявление "борьбы с бедностью" и одновременно заявление о "неизменности курса реформ" противоречат друг другу, ибо бедность в России является необходимым и более того - желаемым продуктом именно этого курса реформ. Какому из этих утверждений следует верить, покажет уже ближайшее будущее.
Уточним теперь, что произошло в России в ходе реформы и с чем именно предлагает бороться президент, с какой бедностью. В нашей стране возникла структурная бедность - постоянное состояние значительной части населения. Эта социальная проблема не связана с личными качествами и трудовыми усилиями людей. Академик Татьяна Заславская пишет: "В обществе определились устойчивые группы бедных семей, у которых шансов вырваться из бедности практически нет. Это состояние можно обозначить как застойная бедность". По данным ВЦИОМа, только 10 процентов бедняков могут теоретически повысить свой доход за счет повышения своей трудовой активности.
Пребывание в состоянии бедности уже оказало сильное влияние на экономическое поведение и структуру потребностей по меньшей мере половины населения России, что предопределило новое состояние общества. Меняется сам тип жизни половины общества. Резко сократились покупки предметов длительного пользования, характерных для быта "среднего класса". Так, по сравнению с 1990 годом покупки телевизоров в 2001 году сократились на 42 процента, магнитофонов - на 72 процента, мотоциклов и мотороллеров - на 81,5 процента. В ходе реформы произошло резкое, поразительное для таких больших систем сокращение объема предоставляемых населению платных услуг. Сегодня жители РФ потребляют их в два раза меньше, чем в 1980 году. В быте большинства населения произошел огромный регресс.
Следует иметь в виду и то, что бедность - сложная система процессов, приводящих к глубокой перестройке всей материальной и духовной культуры общества. Если состояние бедности продолжается достаточно долго, то складывается и воспроизводится устойчивый социальный тип и образ жизни бедняка. Бедность - это ловушка, то есть система порочных кругов, из которых очень трудно вырваться.
Так ли видят ту систему российской бедности, которую предстоит разрушить "за три года", интеллектуальные соратники Путина? Из обрывочных заявлений по этому поводу можно сделать предварительный вывод, что нет, они такой системы не видят. Они сводят проблему практически только к перечислению неких дополнительных "социальных трансфертов" обедневшей части населения. Мерило бедности для них - душевой доход. Поэтому иногда даже приходится слышать нелепое выражение "сократить бедность вдвое".
О борьбе с бедностью президент сказал в телефонном разговоре 18 декабря 2003 года: "Ясно, сколько нужно будет денег на решение этой проблемы и сроки, которые потребуются для того, чтобы эту проблему решить... Все для этого есть". Из подобных заявлений как раз вытекает, во-первых, что правительству неясно, "сколько нужно будет денег на решение этой проблемы". А во-вторых, что ничего для этого нет. И прежде всего нет трезвого понимания масштаба, глубины и структуры проблемы. Нет даже понимания того, что она совершенно не сводится к деньгам. За подобными декларациями проглядывает наивный оптимизм новых русских начала 90-х годов, когда вся их рациональность сводилась к постулату: "Бабки, в натуре, решают все!".
В действительности важны не столько параметры бедности, сколько ее генезис, характер и динамика возникновения. И Запад, и "третий мир" обладают хотя и разными, но давно сложившимися типами бедности, они ее интегрировали в социальную систему и вполне могут держать под контролем протекающие в этой системе процессы. Они могут, например, тонко регулировать масштабы бедности с помощью отработанных механизмов социальной помощи.
Бедность в России - совершенно иного типа. Она - продукт социальной катастрофы, слома, она представляет собой резко неравновесный переходный процесс. В стране, где "структурная бедность" была давно искоренена и, прямо скажем, забыта так, что ее уже никто не боялся, массовая бедность буквально "построена" политическими средствами. Искусственное создание бедности в нашей стране - колоссальный эксперимент над обществом и человеком. Он настолько жесток и огромен, что у многих не укладывается в голове: люди не верят, что сброшены в безысходную бедность, считают это каким-то временным "сбоем" в их нормальной жизни. Вот кончится это нечто, подобное войне, и все наладится.
Второй особенностью природы российской бедности является тот факт, что она, будучи создана посредством нанесения по обществу ряда молниеносных ударов (типа либерализации цен в январе 1992 года и конфискации сбережений граждан), в дальнейшем стала воспроизводиться и углубляться в результате ряда массивных, очень инерционных, но идущих с ускорением процессов. Это, например, ликвидация или деградация рабочих мест вследствие длительного паралича промышленного и сельскохозяйственного производства. По масштабам своего влияния на благосостояние этот процесс просто несоизмерим с "социальной помощью". Другой массивный процесс - деградация и даже разрушение жилого фонда страны и ЖКХ. Дело не только в том, что оставленная без надлежащего ухода и ремонта система требует все больших и больших затрат на ее содержание, которые перекладываются на плечи жильцов. Само проживание в ветшающих домах создает в сознании людей синдром бедности, сталкивающий их в бедность реальную. Нельзя не видеть и такого массивного процесса, как угасание трудовой и жизненной мотивации, снижение квалификации работников и быстрое нарастание малограмотности и неграмотности. Это не только резко сокращает возможности для профессионального роста и увеличения доходов, но и "тянет" в бедность. Очевидно, что все эти процессы вовсе не прекратятся оттого, что государство при высоких ценах на нефть сможет дать бедной части населения вспомоществование и "поднять" ее доходы выше черты бедности. Здесь требуется большая программа восстановления всех главных систем жизнеустройства. Для этого нужны возрождение рационального сознания и мобилизация материально-технических и трудовых ресурсов, а вовсе не "известная сумма денег". В критических ситуациях, как правило, дело решают не деньги, а "реальные" ресурсы - материальные, кадровые, интеллектуальные. Эти ресурсы не купишь за деньги - страна должна их производить.
Более "легкие" и подвижные процессы, породившие бедность в России, - приватизация и изменение типа распределения доходов. С ними проще и разобраться, но даже об этом речь, похоже, пока не идет.

Сергей КАРА-МУРЗА. "Россия", 8 апреля 2004 года

Борьба с бедностью превращается в популизм
Бедность вошла в моду - не в прямом смысле, конечно. Просто президент Владимир Путин поставил задачу: снизить число бедных граждан России в два раза за три года. Благородное задание - но со столь коротким сроком исполнения - застало правительство врасплох. Сегодня в органах исполнительной власти не существует понимания, кто именно и каким образом должен бороться с бедностью. Да и ответы на вопросы - кого считать бедными, сколько их, одинаковы ли их проблемы - не столь уж очевидны.
Требование снизить вдвое число бедных за три года Владимир Путин предъявил обновленному правительству сразу после своего переизбрания. Похоже, президент при формулировании этой задачи решил воспользоваться программой ООН. Эта международная организация поставила целью сокращение числа бедных в два раза, но не только в России, а во всем мире, и не к 2007 году, а к 2015 году.
По данным Минэкономразвития, сегодня число людей с доходами ниже прожиточного минимума составляет 24%. Таким образом, по заданию президента к 2007 году бедных в России должно стать не больше 12%. "Не стесняйтесь, скажите: за три года эта цифра будет достигнута!" - публично призвал Владимир Путин министра экономического развития и торговли Германа Грефа. "Мы предпримем все усилия", - лишь смог пообещать министр.
За этим коротким диалогом министра и президента, озвученным к тому же в шутливой форме, скрывается огромный пласт серьезных проблем. Бедность - не просто одно из ряда многочисленных препятствий, которое можно преодолеть технически определенным набором мер. Бедность - это социально-экономическое явление. И связано оно не только с уровнем экономического развития, а также с неравенством людей в доступе к материальным и нематериальным благам. Так что от лозунга "победить бедность" до другого лозунга - "восстановим социальную справедливость" - один шаг. Просто словосочетание "социальная справедливость", во-первых, ассоциативно уж очень близко к революционным лозунгам, а потому может вызывать дурные воспоминания, и, во-вторых, философского характера и не совсем понятно для народа. Другое дело - "борьба с бедностью", всем становятся ясны популярные стремления власти.
И тем не менее, сказав "А", придется говорить "Б". Начав борьбу с бедностью, власть, хочет она того или нет, рано или поздно начнет восстанавливать социальную справедливость. А это уже большой вопрос - как понимают в Кремле социальную справедливость и как могут применяться инструменты перераспределения национального богатства. Пока прямого ответа на эти вопросы не существует. Об ответах этих можно только догадываться: некоторые предприниматели в тюрьме, новая бюрократия в почете...
Бедные цифры
Не говорить о бедности власть уже не может. Приходится. Все социологические исследования говорят о том, что бедность вплелась в жизнь большой части россиян. К примеру, в марте фонд "Общественное мнение" провел социологический опрос среди 1500 респондентов. Получилось, что бедными считают себя 41% россиян, а 55% называют свой достаток средним и лишь 1% опрошенных признали себя богатыми.
Органы государственной статистики гораздо скромнее оценивают количество бедных в России - почти в два раза меньше. А все потому, что человек, говоря о бедности, сопоставляет свои возможности с обоснованными ожиданиями. Если разрыв между возможностями и ожиданиями велик, то человек признает себя бедным. В науке даже есть специальный термин: "недостающий доход". То есть у человека недостает доходов, чтобы считать себя полноценным гражданином страны. Или, как принято говорить, частью гражданского общества.
Органы власти, подсчитывая бедность, пользуются гораздо более простыми аргументами. Они ориентируются на собственные постановления, нормативы и расчеты. Когда чиновник говорит о бедном человеке, то имеет в виду, что его доходы ниже или наравне с уровнем прожиточного минимума. Согласно постановлению правительства №74 от 12 февраля 2004 года, в России прожиточный минимум одного человека в месяц в IV квартале 2003 года составил лишь 2143 рубля, увеличившись по сравнению с III кварталом на 20 рублей. Вот и получается, что бедных уже не 40%, а чуть больше 20%.
Своя методика расчета бедности есть у Всемирного банка. Как известно, одна из основных целей деятельности этой организации и есть борьба с бедностью. Так вот, ВБ выработал следующее правило: бедный тот, кто имеет доход меньше $1 в день. Для России как очень холодной страны введена поправка: бедный тот, кто имеет доход меньше $2,15 в день. Если этот показатель пересчитать в соответствии с сегодняшним курсом доллара, то получится, что бедный тот, кто получает не более примерно 1870 рублей в месяц. А это даже меньше, чем установленный правительством прожиточный минимум - 2143 рубля.
Впрочем, расхождения в оценках и статистике можно перечислять долго. Например, есть такое понятие, как МРОТ - минимальный размер оплаты труда. Есть даже закон такой "О минимальном размере оплаты труда". Так вот, по этому закону с 1 октября 2003 года МРОТ составляет 600 рублей. В принципе, сами чиновники, ухмыляясь, признают, что этот показатель нужен не для жизни, а для определения размера штрафов и административных наказаний. А что означает, например, величина стипендии студента в размере 140 рублей, не может ответить даже чиновник.
Вот и выходит, что все эти подсчеты - дело лукавое. Единого мнения об оценке бедности в стране нет. Госкомстат, к примеру, в 1994 году изменил методику оценки доходов населения в России так, чтобы учитывать с помощью дополнительных оценок доходы, формирующиеся в неформальном секторе экономики. Методику поменяли, и количество бедных, соответственно, сразу снизилось. Но, как бы ни манипулировали разными цифрами, уровнями и оценками, абсолютно всеми (и простыми людьми, и официальной статистикой) признается факт все большего расслоения российского общества. Неравенство в распределении доходов увеличивается: если в начале реформ разрыв между бедными и богатыми составлял 4,5 раза, то сейчас этот разрыв увеличился до 14 раз. По данным Службы госстатистики, в 2003 году на долю 10% самых богатых приходилось 29,5% денежных доходов населения (в 2002 году - 29,3%), а на долю 10% самых бедных - 2,1% доходов (как и в 2002 году). Налицо увеличение масштабов и глубины расслоения общества. И с этим уже не поспоришь.
Предполагалось, что все проводимые в России реформы в совокупности должны были повысить благосостояние граждан. Растет ВВП страны, а значит, уменьшается количество бедных. Таким образом, бедных должно было становиться все меньше и меньше, а представителей среднего класса - все больше и больше. Но эффект оказался иным: богатеют обеспеченные граждане страны, а бедные продолжали нищать. Со средним классом вообще вышла незадача: до сих пор ведутся споры, кого именно считать этим самым средним классом.
Бедные люди
Каждая страна понимает бедность по-своему. Есть немало государств, где бедность ассоциируется с такими явлениями, как голод, отсутствие доступа к питьевой воде или неграмотность населения. Слава богу, в России эти проблемы не так остры, как, например, в Африке. У наших бедных, как правило, есть крыша над головой.
Кого именно можно считать бедным в России (по-настоящему, а не по данным Госкомстата), одними из первых задались вопросом во Всемирном банке. Еще в начале 2001 года ВБ обратился к нашему правительству с предложением организовать совместную работу "с целью разработки снижения уровня бедности для Российской Федерации". Вроде бы работа началась - тогда еще Минтруд, Госкомстат, Минэкономразвития и Минфин признали важность этой деятельности. И вот прошло 2 года, а ВБ совместно с правительством еще не закончил разрабатывать методику измерения бедности и систему показателей для отражения неравенства. Завершиться работа над методикой должна аж через год - в 2005 году.
Так что перед тем, как начать бороться с бедностью, надо узнать реальные масштабы, профиль и динамику бедности. Проще говоря, познакомиться с реальным портретом бедняка.
Но если ВБ пока не закончил с расчетами, даже подключив множество ведомств и научных институтов, то министр экономического развития и торговли Герман Греф знает портреты отечественных бедняков. По его словам, в 2002 году (оценка по 2003 году еще не сделана) бедных в России всего было 35,8 миллиона человек. Из них большая часть (31,4 миллиона человек) - бедные семьи, которые имеют в своем составе трудоспособных граждан. И лишь 4,4 миллиона человек живут в семьях, состоящих только из нетрудоспособных граждан. То есть инвалидов и детей, которые никак не могут себе заработать на жизнь. Есть еще третья категория людей, которые формально не являются бедными по уровню доходов, но испытывают лишения в силу каких-либо социальных факторов. Например, таких, как алкоголизм, СПИД или наркомания. Таких людей Минэкономразвития насчитало 1,4 миллиона человек.
Если данные Минэкономразвития верны, то портрет российской бедности выглядит ужасным: в России в основной своей массе бедны те, кто мог бы таковым и не быть. Бедняк по-русски - это здоровый и чаще всего образованный человек, который в других социально-экономических условиях мог бы нормально зарабатывать. Другими словами, русский бедняк вынужден работать там, где мало платят.
Бедные механизмы
Но главный порок бедности - не сама бедность как таковая (низкий доход), а последствия этого социально-экономического явления. "Последствия бедности воспроизводят бедность. Бедный человек, единожды став бедным, имеет мало шансов вырваться из этого положения. Такая своеобразная ловушка бедности", - говорит эксперт Центра стратегических разработок Олег Фомичев. К последствиям бедности можно отнести отсутствие доступа у людей ко многим необходимым для жизни услугам: образованию, медицине, жилью, финансовым инструментам и информации. Ведь действительно, если у человека с низкими доходами нет своего жилья (не осталось с советских времен), то купить это жилье сегодня невозможно. Какую бы расхорошую ипотеку ни вводили (и уж тем более не ту, которая работает сейчас), у, скажем, молодой учительницы средней школы подмосковного городка Луховицы нет никакой возможности приобрести квартиру. Потому что эта учительница получает зарплату на уровне правительством установленного прожиточного минимума.
К тому же за минувшие 10 лет выросла проблема регионального неравенства. Понятно, что бедняк, проживающий, например, в Питере, мог бы чувствовать себя более-менее сносно, если бы с этим же доходом жил в Воронеже. Но как только этот бедняк переезжает в Воронеж, то и доход его резко снижается. Именно поэтому в России в последнее время сильно возросли миграционные процессы. Всемирный банк отмечает даже, что это не просто миграция, а географическое перераспределение населения. Понятно, что многие россияне в поисках лучшей жизни покидают пределы Родины, но, пожалуй, перспективы среднесрочного экономического развития в России в гораздо большей степени зависят от характера внутренней миграции. Как правило, жители сельской местности едут в города. По данным Всемирного банка, в 1997 году в России насчитывалось 165 крупных городов (каждый с населением свыше 100000 человек), в которых проживало 66 миллионов человек. Для сравнения: в 1959 году в РСФСР было 87 крупных городов с общим населением 37 миллионов человек.
Все это только подтверждает то, что вопрос борьбы с бедностью сложный. Фактически это вопрос создания устойчивой социальной структуры и современных общественных институтов.
"Мы выделяем три подхода: патерналистский, инженерный и архитектурный", - объясняет директор Центра стратегических исследований Приволжского федерального округа Сергей Градировский. Патерналистский подход - это когда основной упор делается на оптимизацию системы перераспределения. Изъян этого подхода в том, что он формирует определенный тип человека: человека ожидающего, человека все время нуждающегося в опеке и обижающегося на государство, если его ожидания не оправдываются.
Средства инженерного подхода - развитие инфраструктуры. Здесь доминирует понятие "доступ к качественным услугам". Инженерный подход ВБ чаще всего использует в отношении третьих стран, где создается образовательная инфраструктура, инфраструктура здравоохранения и т. п. Но и у этого подхода есть изъяны. Часто получается так, что население, которое было лишено доступа - и опыта вхождения - в эти инфраструктуры, получив наконец к ним долгожданный доступ, не может им воспользоваться. Ну, например, вложилось государство в создание медицинской инфраструктуры, а потом оказывается, что нанятые врачи почему-то работают 3 раза в неделю, а не 5, как это зафиксировано в контракте. Или можно привести пример с северными народами, которые, получив доступ к инфраструктурам развития, нарушили свой уклад жизни, что породило другую социальную болезнь - массовый алкоголизм. Часто происходит следующее: у человека, получившего доступ к инфраструктуре, не возникает стремления воспользоваться этим доступом. Инженерный подход часто упирается в вопросы трудовой этики, традиций и привычек.
И, наконец, архитектурный подход. В нем могут сочетаться оба предыдущих подхода - патерналистский и инженерный, но применительно к образу жизни различных сообществ. Если говорить проще, то поддерживается не единый стандарт потребления, как это делается сейчас, а образ жизни конкретного сообщества. Европа, например, пошла именно по этому пути, продвигая концепцию под названием "Европа регионов". Ну не нужен абсолютно всем тот тотальный всеобуч, как его понимал Советский Союз. Нужен индивидуальный доступ к образованию.
Архитектурный подход должен приводить к тому, что не только государство формирует инфраструктуру, но и само сообщество начнет вкладываться в ее создание. Проблема бедности начнет решаться обеими сторонами. "Расходы государства на создание социальной инфраструктуры резко уменьшатся, количество чиновников, работающих в ней, - тоже. Будет расти взаимное доверие между государством и обществом", - говорит о преимуществах третьего подхода Сергей Градировский.
Бедные чиновники
Каким образом исполнительная власть намерена исполнять сформулированную президентом задачу об уполовинивании бедного населения, не знает никто. Не знает даже сама исполнительная власть. Герман Греф сказал только, что "это должна быть жесткая и детальная программа сотрудничества бизнеса и власти". Что именно должна из себя представлять эта программа - понять невозможно. Ну, конечно, кроме вечной истины - власть должна стараться работать так, чтобы бизнес в стране развивался успешно. Если предприниматель чувствует себя хорошо, то он начнет создавать рабочие места. Гендиректор Координационного совета объединения работодателей России и член комитета Госдумы по труду и социальной политике Олег Еремеев сформулировал механизм снижения бедности так: "Стимулирование бизнеса в борьбе с бедностью путем создания рабочих мест - одна из основных задач правительства. Надо дать возможность людям зарабатывать". В том же ключе высказался председатель наблюдательного совета ИК "Ренессанс-Капитал" и член правления РСПП Александр Шохин: "Бизнес должен обеспечивать расширение возможностей для занятости, создавать новые рабочие места. А это прежде всего экономическая и предпринимательская активность во всех формах".
Хорошая же у нас власть, если главное требование к ней - чтобы не мешала работать. Но это требование никак невозможно признать борьбой с бедностью. Экономический министр заявил, что его министерством разработана специальная программа по борьбе с бедностью, которую уже успели доложить президенту. Дескать, в этой программе детально рассказывается, как именно надо решать проблемы каждой группы людей, живущих за чертой бедности. Естественно, что после этого заявления "Фокус" обратился в Минэкономразвития с просьбой показать эту программу, чтобы читатели могли знать, какими именно методами в своей борьбе собирается пользоваться власть. Надо же чувствовать на практике прозрачность власти. Каково же было удивление "Фокуса", когда после долгих поисков сотрудники министерства сказали, что никакой программы не существует. И что имел в виду их министр, они понятия не имеют.
В департаменте социальной политики Минэкономразвития "Фокус" все-таки нашел бумаги, которыми пользовался министр, когда докладывал президенту. Как сказала заместитель начальника департамента Елена Китова, это не никакая не программа, а презентация первого замминистра экономического развития и торговли Михаила Дмитриева под названием "Приоритеты и направления борьбы с бедностью". Сам Михаил Дмитриев решил засекретить свой собственный доклад и тоже отказался знакомить с ним общественность.
Все это позволяет делать вывод, что четких представлений об инструментах и подходах по борьбе с бедностью сегодня не существует. В качестве одной из мер некоторые чиновники называют проводимую в этом году так называемую натурализацию льгот в деньги. А это и есть тот самый патерналистский подход, когда основой борьбы является субсидия. "Целевая адресная помощь - это не форма преодоления бедности. Это форма более эффективной компенсации бедности. Человек как был бедным, так им и остается", - говорит ректор Высшей школы экономики (ВШЭ) Ярослав Кузьминов. К тому же борьба с бедностью через патернализм противоречит другому ныне модному понятию - конкурентоспособности. Действующая сейчас система выращивает обиженное и неконкурентоспособное общество.
Еще в качестве инструмента борьбы с бедностью в правительстве как-то робко называют поддержку малого бизнеса и демонополизацию локальных монополий. Однако эти голоса тонут в пучине перекройки структуры правительства.
Своеобразную черту под планами кабинета подвел научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин: "Если бизнес будет иметь возможности для проявления своих частных инициатив, то задача по бедности будет решена. А если этим займется правительство, тогда хана". Если власть действительно намерена бороться с бедностью, то она стремилась бы к созданию разнообразия в социальной жизни общества. Группы людей, осознавая свои интересы, должны быть подключены к социальной жизни, обладая широкими правами на создание инфраструктур общественной жизни. Это и есть архитектурный подход. А наша власть предпринимает совершенно противоположные действия: все и вся выстраивает по линейке, а также стремится к всеобщей унификации. Бедные в России, как правило, бедны не потому, что не проявляют социальной активности, а потому, что система и сложившиеся институты не позволяют эту активность конструктивно использовать.

Евгения ПИСЬМЕННАЯ. "Русский фокус", 19 апреля 2004 года