РАЗГОВОР ПОСЛЕ "НОРД-ОСТА"	Над темой номера работали:
		Владимир ШКОЛЬНИКОВ	Анатолий ВИШНЕВСКИЙ

Ту ли броню куем?

А.В. А может быть, мы вообще не ту броню куем? У нас все время на слуху всякие "комитеты безопасности", "советы безопасности", "службы безопасности", а безопасности-то и нет. Во всяком случае, она есть не везде. Что толку, что рядом с незащищенными участками нашей жизни есть даже очень хорошо защищенные? Рвется ведь там, где тонко. Если бы можно было ввести в захваченный террористами театр атомную подводную лодку или ударить по нему баллистической ракетой, - тут бы мы оказались во всеоружии. Но понадобилось что-то другое, а его-то у нас и не оказалось.

В.Ш. Когда у нас говорят о безопасности, то под этим подразумеваются какие-то военные тайны или военно-политические вещи, а не безопасность каждого отдельно взятого гражданина и налогоплательщика. Охраняются, например, военные секреты, имеющие отношение к загрязнению окружающей среды, а их незнание общественностью представляет реальную угрозу для здоровья людей. Россия тратит колоссальные средства на военные действия в Чечне, а у медицины нет денег на лекарства и оборудование, не хватает средств на медицинские услуги. Расходы на здравоохранение в нашей стране составляют всего 3% нашего достаточно низкого ВВП против 8-14% в странах Запада. Эти расходы (я сейчас пользуюсь сведениями из недавнего номера "Аргументов и Фактов") примерно в 10 раз меньше военных расходов, что абсолютно немыслимо в любой экономически развитой стране и, главное, совершенно не отвечает требованиям национальной безопасности. В XXI веке могут появиться такие методы агрессии, защиту от которых может дать, в первую очередь, как раз броня здравоохранения. У нас же она - толщиной с папиросную бумагу.

Конечно, не дай Бог нам столкнуться с такой военной агрессией, но мы ведь и в мирное время, в минувшем уже ХХ столетии, терпели такие потери, какие не всякая страна готова понести и в большой войне. Помните, вы писали в своей книге, что только между 1975 и 1985 годами число избыточных, по сравнению с западными стандартами, смертей российских мужчин в возрасте от 20 до 50 лет составило около 1,6 миллиона, а это сопоставимо с совокупными людскими потерями США, Англии и Франции во Второй мировой войне. У нас была большая армия, но жизнь этих преждевременно умерших людей должна была обезопасить не она.